По ходу работы в журналистике мне приходилось часто встречаться с правоохранителями, слушать их захватывающие рассказы. Не все «подвиги» рецидивистов можно опубликовать даже сейчас по прошествии пяти-шести лет. На некоторых уголовных делах до сих пор стоит гриф «секретно». На днях рассекретили несколько громких, весьма оригинальных преступлений.
Шесть лет тому назад на углу улиц Куйбышева и Революции, на втором этаже здания древней постройки располагалась Госторгинспекция. Сейчас на ее месте обосновалась христианская организация «Покров». Однажды в серьезное учреждение федерального значения забрался «медвежатник». На майские праздники получилось четыре дня отдыха. На первом этаже над дверью другой конторы установили лексановый козырек. Ночью вор влез на хрупкое сооружение, затем взломал окно ломиком, открыл створку и вскочил в недра Госторгинспекции.
Никто из проживающих в доме напротив злоумышленника не видел. Таким образом, дюжина кабинетов совсем небедных чиновников оказалась в полном распоряжении грабителя, который мог спокойно, не спеша, с творческим подходом потрошить всё: шкафы, столы, сейфы…
Впрочем, наш пострел управился за сутки. Следующей ночью урка вызвал подельника на автомашине. Вынос оргтехники и компьютеров преступники совершили уже через дверь на первом этаже.
Строгие инспекторы, державшие в страхе всех торгашей республики, пришли утром на работу и обалдели!..
Сейфы старого образца были безнадежно испорчены. Железные шкафы представляли из себя жалкие подобия раскуроченных консервных банок. Больших денег в них не оставляли, но всё хоть сколько-нибудь ценное утащили. Из кабинетов пропали навороченные телефонные аппараты, офисные компы, оргтехника, подарки от благодарных директоров магазинов, сувениры, настенные часы и прочее дорогое имущество.
Рассказывает старший уполномоченный уголовного розыска Таймураз Заурбекович М.:
— Охотились мы за этим «медвежатником» уже долго. Никак не могли поймать. Ускользал как угорь. Воровской почерк у него был очень своеобразным. Он никогда не ходил брать сейфы с программно-цифровыми электронными замками. Предпочитал только те, какие закрывались обыкновенным ключом. Причем ключи он никогда не подбирал – действовал исключительно фомкой. В отличие от своих коллег, наш «медвежатник» не применял в своей работе никаких хитроумных приспособлений. Он грубо отжимал дверцы при помощи ломика из самой прочной стали. Подсовывал его в щель между дверцей и корпусом и отгибал край, оставляя ломик в щели. Затем уже рукой выгребал из ящика все содержимое.
Если бы не его величество случай, долго бы мы еще охотились за тем умельцем.
Как-то утром звонят нам из одного коммерческого офиса и просят приехать забрать вора, который по счастливой случайности угодил в капкан, созданный собственными руками. Кстати, погоняло его было «Кадет».
Приезжаем в контору и видим: на огромном сейфе сидит наш неуловимый «медвежатник». Левая рука накрепко прижата массивной дверцей, а на полу лежит знаменитая фомка, сделанная из легированного металла. Словом, Кадет в мышеловке. Я его погладил нежно по голове и спрашиваю: не было бы счастья, да несчастье помогло, да?
Вор чуть не плачет и на прижатую руку кивает: освободи, а уж потом будем разговоры разводить…
Директор фирмы сам не решился освободить – побоялся. Я приказал: давай, открывай, нас тут четверо, а у него там, видимо, перелом. Босс покраснел, как рак, потоптался, но просьбу все же решил выполнить. Только попросил, чтобы члены опергруппы отвернулись.
— Неужто ты там наркотики или оружие прячешь? — спросил я и настоял открыть хранилище в присутствии ребят. Директор совсем побагровел, но достал ключ и открыл замок. Никакого герыча и стволов там не было. А вот женских лифчиков и трусиков десятка два лежало. На галантерейных изделиях красовались признания в любви, написанные алой помадой.
Как увидел медвежатник, на какое добро он позарился, так и расхохотался, и заплакал в три ручья. Мы же постарались облегчить Кадету страдания: перевязали руку, но тут же колечки на запястья надели.
По пути в отдел вор все рассказал. Поздно вечером он культурно и без шума справился с сигнализацией и забрался в офис. Сейф Кадет приглядел еще пару дней назад. Лихие люди представляются оптовыми покупателями или дилерами, ходят по конторам и высматривают, где и что плохо охраняется.
Медвежатник открыл кофр, достал «космическую» фомку и приступил к вскрытию хранилища. Ему пришлось забраться на внушительных размеров сейф. Кадет не без труда отжал фомкой угол дверцы, как он это делал не раз, просунул в щель левую руку. Тут и стряслась беда. Лом неожиданно соскользнул с упора, вырвался из правой руки взломщика и упал на пол. Левая рука в долю секунды была прижата вернувшейся в исходное положение упругой дверцей, а освободить ее из капкана без помощи ломика было невозможно. Вор никак не смог изловчиться, чтобы слезть с сейфа и поднять фомку.
Мы везли Кадета, а рука с перебитой костью прямо на глазах чернела. Еще бы! Семь часов просидел в западне. Несколько раз от боли сознание терял. По-человечески жалко было мужика, но что поделаешь, мы при исполнении. Следствие он проторчал в больнице. Суд впаял медвежатнику пять лет. Но ампутации кисти благодаря мне он избежал. Я вызвал «скорую», сам протокол составлял, а его эскулапы обрабатывали. А раньше в России ворам как раз кисти рук отрубали. Вот некоторые считают, что у нас законодательство свирепое, негуманное. Ничуть!
Дмитрий Урумов
