В редакцию «Абон» пришли четыре бывших сотрудника северо-осетинского Управления Федеральной службы судебных приставов, которые рассказали, что судятся со своим ведомством о восстановлении на работе. История не новая, но удивило, что трое из четырех оказались уволенными начальниками отделов, проработавшими в службе со дня ее образования. Это и решило судьбу материала.

— Почему вы стали бывшими?
Дзерасса Цомаева, бывший зам.начальника Алагирского отдела ФСПП – Когда мы работали на своих должностях, вместо того, чтобы грамотно организовать работу по выполнению плановых показателей, начальник службы Светлана Гацоева требовала от нас фальсифицировать статистические данные путем необоснованного окончания огромного количества исполнительных производств. Это было нужно, чтобы получать призовые места, за которые она потом получала премии.

— А что входит в понятие «фальсификации»?
Д.Ц. – Нужно было незаконно закрывать судебные исполнительные производства в отношении должников. У большинства должников есть зарегистрированный транспорт, денежные средства, которые можно взыскать. На это нужно время, но Светлана Гацоева ставила задачу закрывать как можно больше производств. Ей было неважно, возможно ли реально взыскать средства, главное количества закрытых производств.

— Но это же нелогично. Если написать что взыскали, но на самом деле в бюджет ничего не поступило, то разве такое не станет сразу заметно?
Жанна Дзукаева, бывший начальник отдела по взысканию административных штрафов –А с неё никто не спрашивает. На самом деле в бюджет поступает гораздо меньше денег, чем в отчетах, направленных в ФССП России и не только в ФССП, но в местные уполномоченные органы. Эти дутые цифры также публикуются в СМИ.

Алик Бедоев, бывший начальник межрайонного отдела по особым исполнительным производствам – Если почитать СМИ, например, от 04.07.2017 г., то там Гацоева рассказывает, что в местный бюджет за 6 месяцев 2017 года административных штрафов взыскано на 46 млн.рублей. На самом деле в бюджет такая сумма не может поступить и не поступила, потому что производства окончены, но реально долги взысканы не со всех должников. Никто не спрашивает, где эти деньги. После нашего обращения сюда приезжала комиссия из ФССП, которая установила факты фальсификации в 2016 году. После чего наше управление, единственное по всей России, сняли с рейтинга. То есть, в ведомстве есть общий рейтинг и североосетинское управление ФССП заняло в нем третье место до проверки. А после проверки (в феврале 2017 г) с этого рейтинга ФССП по РСО-Алания снята. То есть, все показатели, отправленные в ФССП России, были аннулированы комиссией. Кстати, Гацоева этот приказ долго скрывала от личного состава. Кстати, вопрос фальсификации статданных обсуждали и на видеоконференции 25 октября. Директор ФССП России «выделил» только Управление по РСО-Алания. Он напомнил, что в начале года предупреждал о недопустимости фальсификации показателей работы, однако Северная Осетия встала на иной путь и продолжает по нему двигаться.

Ж.Д. – Несмотря на то, что она знала, что комиссия выявила фальсификацию, Светлана Гацоева в марте провела коллегию по итогам 2016 года и при главе республики отчиталась и озвучила дутые показатели работы.

— Вы тогда еще работали?
Чермен Магкаев, бывший начальник Алагирского отдела – Нет, нас троих уволили в один день, 18 января. Всех по одной статье. За якобы невыполнение своих обязанностей.

— Вы оспаривали увольнения?
А.Б. – Конечно. Промышленный суд вынес решение не в нашу пользу, но если любой юрист почитает его, будет долго смеяться. Сейчас нашу апелляцию рассматривает Верховный суд Северной Осетии. Если и там не вынесут справедливого решения, пойдём дальше. И в Москву, и в Европейский суд. Правды мы добьемся. Каждый из нас работает в этой системе по 16-18 лет и до прихода госпожи Гацоевой мы всех устраивали, а сейчас резко перестали. К примеру за то, что были конкретные исполнительные производства, по которым Гацоева давала незаконные указания. Я отказался их выполнять и запретил выполнять подчиненным тоже. Сейчас следственные органы обнаружили незаконно завершенные исполнительные производства. Идет разбирательство, но я могу сказать, что всплывут еще сотни таких эпизодов. А приставы при чем, на которых уже возбуждены уголовные дела? Им как говорили, так и сделали.

Д.Ц. – Когда мой начальник Чермен Магкеев был на больничном, на его место прислали другого человека, который потребовал от меня закрыть все производства за несколько дней. Те, что можно было по закону закрыть, я закрыла, но отказалась незаконно закрывать остальные. Тогда этот человек воспользовался электронной подписью Магкеева (который на тот момент лежал в больнице), перекинул около 350 моих производств Магкееву и окончил их их за подписью Магкеева. Тогда я обратилась в следственные органы, где мне ответили, что отказывают в возбуждении уголовного дела, так как Гацоева приехала с проверкой в Алагир и не выявила нарушений. Это типичный пример того, что происходит во всех отделах.

Ж.Д. – Помимо нас есть еще бывшие сотрудники службы, которые пытаются добиться расследования деятельности работы ведомства, но их игнорируют. Гацоева смогла убедить всех, что мы просто обиженные люди, которые мстят за то, что нас уволили. Вместе с тем, с приходом нового Директора ФССП, наконец-то наше обращение рассмотрено и доводы, изложенные нами по фальсификации показателей подтвердились полностью.

— Сейчас очень много людей жалуются, что приставы списывают с их карт средства. Причем, делают это без предупреждения. Это законно?
А.Б. – Конечно, незаконно. Человек должны уведомить о списании или аресте счета.

Заур Фарниев