Если учитель скажет ученику стереть с доски, можно ли это расценивать, как принуждение к труду? А если учитель попросит или потребует от ученика – это тоже метод принуждения к труду?
Нет, все проще – это абсолютная крамола. У школьника, который растет в семье, где четко понимают разделение – старший и младший, и где в учителе неизменно видят наставника, никаких вопросов и не возникнет. А что касается принуждения к труду, пусть это останется на совести тех, кто любит сыпать ласкающими слух формулировками из конвенций по защите прав детей. А если разбирать ситуацию до конца, и исключительно с правовой точки зрения, то можно и в устав школы включить пункт о том, что ни при каких обстоятельствах ученик не должен браться за влажную тряпку и стирать с доски написанное мелом. Значит, следует поставить возле каждой доски по «стирающему» человеку, которому, кстати, за такую низкоквалифицированную работу и платить нужно, и тем самым приблизить обрушение системы трудового воспитания. Кто является венцом этого системы? Рабочий человек, но, к великому сожалению, за последние двадцать лет его образ выглядит несколько размытым. Сразу предупреждаю, дым или выбросы «Электроцинка» за указанный период времени здесь не причем, речь о другом — более приземленном и конкретном.
А все-таки где у нас пролетариат? Кому-то стыдно о нем говорить, потому что нынешняя идеология не терпит старомодного разделения на классы, а тем более упоминания о гегемоне и его роли в истории? Зато нынешняя идеология легко терпит специалистов по управлению персоналом, коих в немалом количестве готовят в престижных российских вузах. Но кем управлять, если ряд рабочих профессий почти полностью прекратил свое существование. Нужны примеры по нашей республике? Начнем, пожалуй, с радиомонтажников и регулировщиков радиоэлектронной аппаратуры. Нет уже таких рабочих специальностей — они самым печальным образом исчезли с наших заводов вместе никому не нужными радиомонтажными столами, паяльниками, антистатическими браслетами и пинцетами.
Недавно узнал, что знаменитый актер Алексей Баталов, готовясь к съемкам фильма «Большая семья», освоил специальность клепальщика – как не восторгаться таким человеком! Что касается кино, так его можно и в цехах нашего некогда знаменитого «Янтаря» снимать — с хорошо обустроенной набережной Терека в ясную погоду виден поблекший и облезлый до старого кирпича производственный четырехэтажный корпус без оконных рам. О чем кино снимать? Если документальное, то об итогах акционирования, которые привели к тому, что цеха остались без крепкой рабочей руки, и властвует здесь только ветер, круглосуточно обдувающий бесхозяйственность.
Идем дальше, причем в буквальном смысле слова — а сколько было откачных постов на том же, неподалеку расположенном «Гране»? Уж точно, что не один десяток с приличным количеством квалифицированных наладчиков. Всё это вымылось и выдулось ветром экономических перемен. А из-за нескольких откачных постов, которые пригодились «Баспику» для технологического процесса, весь сыр-бор и разгорелся вокруг уникального производства.
С неизменным уважением относился к преподавателям, которые читали нам курс лекций по экономике, рассказывали о том, как сделать производство перспективным и рентабельным. Увлеченно и со знанием дела говорили о том, что и как выпускать на конвейере, и как должны работать люди на сборочной линии – 50 минут на операции и десять минут на отдых, и так каждые восемь часов, но не более 41 часа в неделю. Но уважаемые наставники даже в кошмарном сне не предполагали, что теперь производство, будь то в малом, среднем или крупном бизнесе, можно остановить способом, не пересекающимся с экономикой. А именно для начала идет информация из источника, заслуживающего доверия, затем оперативно – розыскные мероприятия, доследственная и следственная проверки и другая специфическая деятельность.
Работы – много, но из года в год тревожная картина по всей стране: количество возбужденных уголовных дел в отношении бизнесменов-производственников, к примеру, средней руки намного больше, чем количество уголовных дел, которые, со скрипом или же бесшумно, но все же дошли до суда. Причины такой нестыковки – это хлеб для специалистов, и отбирать его слишком опасно. Итог печалит — производство уходит в тень, бизнес на конкретном направлении понемногу затухает. Ни разу не слышал, чтобы предприниматель в нашей республике нереально мощно поднялся после того, как уголовное дело в его отношении развалилось по дороге в суд. Чаще всего разваливался бизнес, и, как следствие, рабочие приходили домой без зарплаты, а затем и вовсе растворялись среди тех, кто искал себе применение. Совесть не позволяла голодным детям в глаза смотреть.
Кто думает в вышеописанных случаях о рабочих, к какому закону взывать или какой новый закон выдумать и ввести на федеральном уровне, чтобы у того, кто руками действует, голова не болела – заплатят ему деньги или нет за произведенную продукцию? Арестовали ее или нет – труд то в ней есть, и немалый – вот в чем дело!
Гражданское общество нужно развивать – спору нет, качество жизни тоже серьезная проблематика. ЖКХ, донельзя прогнившее и прогнувшее людей, так это и вовсе невспаханное законодательное поле. Но ведь и до простого рабочего нужно было спуститься во время дебатов на праймериз, что периодически на ФБ выставляют. Пока кандидаты не спустились до человека в спецовке, а это настораживает. Возможно, тема не столь знакома, да и не каждый кандидат, наверное, через проходную завода проходил — кто в силу молодого возраста, кто в силу занятости на идеологическом фронте. Впрочем, закончим на этом поиск смягчающих обстоятельств. Может кто-то из кандидатов попридержал для решающего отрыва пару-тройку законодательных инициатив, кардинально меняющих положение рабочего человека в современном обществе.
И все-таки интересно получается, ведь жизнь – это как конвейер. Каждый день одни и те же операции с почти фиксированными временными параметрами на сон, завтрак, обед и ужин, рабочие дела. А досуг и личные интересы в плане их временных затрат — это уже у кого как получается. Но если остановился производственный конвейер — это уже не жизнь. И лучше эту аксиому не проверять, однако, с каким-то маниакальным упорством проверяем и сами того не понимаем, что уже так напроверялись, что дальше просто некуда!
Условно говоря, любое производство можно восстановить за год — были бы деньги, желание и политическая воля, но для восстановления инженерно-технического потенциала понадобится в три раза больше времени, а все потому, что есть обычная заводская механика, связанная с не менее обычной человеческой притиркой. Что такое инженерно-техническая мысль? Это совершенствование имеющегося процесса, поиск собственного нового и придирчивая оценка того, что уже кто-то нашел раньше тебя.
Когда в начале 2000-х в республиканских газетах растиражировали идею о том, чтобы на АЗС (Алагирском заводе сопротивлений) делать памперсы, очень хотелось услышать глас технарей. АЗС неплохо делал резисторы, да и выпускаемый военным заводом блок цветомузыки вполне элегантно смотрелся. Понятно, что новое изделие – это был явно не формат для АЗС, но ведь могла же тогда инженерная братия заявить о том, что с учетом специфики давайте, к примеру, выпускать памперсы со встроенным «чипом» или же пиликающим индикатором (контролером) критического уровня промокания. Почему бы и нет? Может это могло быть дорого, технологически нереально, или вообще, экономически глупо, но ведь в ответ была тишина, и такое молчание специалистов угнетало.
Да, по большому счету, может и «париться» тогда не стоило. Есть ли смысл искать решения, выводить формулу успеха того или иного производства, когда в недрах есть нефть и газ – их можно гнать до бесконечности, и до бесконечности подкармливать иностранных работяг, что в состоянии делать английские булавки и голландские комбайны. Но все когда-нибудь да и кончается, а цены на углеводороды падают, как хилый карточный домик, и чтобы это понять, не нужно быть семь пядей во лбу.
А более того, не нужно заново учится в «гарвардах», чтобы понять простую и очевидную вещь – в долларовом эквиваленте наша рабочая смекалка никогда не просчитывалась.
Тимофей Хъурхъурагов
