Незаконченная война

Числа 2-го или 3-го ноября 1992 года в программе новостей первого канала показывали сюжет о войне в Осетии. Картинку с горящими домами и трупами выдавали под верхней плашкой: «Ингушетия».

Тогда верить журналистам еще не было моветоном (все-таки, Советский Союз развалился только в прошлом году),так что я в своем 8-м классе был уверен, что это просто такая ошибка и как только в Москве разберутся, всё в телевизоре встанет на свои места. Но со временем ложь усиливалась. Но даже тогда мы лишь посмеивались – правда то была на нашей стороне. Перестало быть смешно только лет через десять. Массированная пропаганда сделала свое дело и теперь в сознании любого, кто знает, что на свете есть осетины и ингуши, сидит, что мы напали на них. Ударило нам в голову наше фашистское сознание и мы решили взять и устроить небольшой, но победоносный геноцид. И никого уже не волнует, что первыми в той войне погибли сотрудники милиции. Все как-то забывают, что подавляющее большинство жителей Осетии ингушской национальности просто заранее ушли. Конечно, были и те, кто действительно не хотел никакой войны. Они остались. И как раз эти оставшиеся и стали во многом показателем того, что эта война не была нужна ни им, ни нам. Потому что случаев обоюдного спасения осетин ингушами и ингушей осетинами – действительно много.

Но это лишь капля в море лжи, которую с завидным упорством выливают на неокрепшие умы каждый год в эти дни наши соседи. Можно сказать, что мы проиграли эту войну. Она шла не автоматами, танками и гранатометами. Ее выиграли в кабинетах. С листами бумаги или позже – с правильным подходом к интернету. Теперь даже мы, кто своими глазами видел происходившее, стали сомневаться. А были ли толпы безоружных людей возле военкоматов? Были ли снайперы посреди города? Была ли растерянность и непонимание того, что происходит или мы действительно готовились к подлому нападению несколько предыдущих лет?

Мы умеем прощать своих врагов. Мы не воспитываем своих детей в постоянной ненависти. Для нашей молодежи до 25 лет те события уже давняя истории и в разговорах они уже искренне не понимают, что тогда происходило. Но если поговорить с людьми того же возраста из Ингушетии, то картина будет совершенно иной. Это видно даже невооруженным глазом в том же интернете. В них словно пестуют память о «геноциде», а ненависть чувствуется даже в самых безобидных диалогах. Хотя, любой безобидный диалог, в конечном итоге, заканчивается обоюдными претензиями и рассказами о «вскормленных свиньям» младенцах. Ну и про «концлагерь в Майрамадаге», который «появился» после бесланских событий. Да что там Майрамадаг. В первой школе Беслана, как тогда выяснилось, тоже был концлагерь, о котором «вспомнили» лишь в сентябре 2004 года, вроде бы как в оправдание. Правда, когда Анна Политковская поехала в Ингушетию, чтобы встретиться с «узниками», их просто физически не оказалось в природе. Но разве такие мелочи могут остановить мифотворцев?

Размытые формулировки официальных лиц Осетии и Ингушетии в эти дни не могут завершить ту войну. Нужен диалог. Прямой и открытый. С взаимными фактами доказательствами, чтобы раз и навсегда завершить войну, начатую в октябре 1992 года. В противном случае все это может повториться. А это действительно, никому не нужно. Ни нам, ни им.

Заур Фарниев

Поделиться в соц. сетях