Смена власти в республике вызвала горячие споры об инвестиционной привлекательности региона. С одной стороны, порицается за бездействие «старый режим», с другой возлагаются большие надежды на новое правительство.

В ходе бурных обсуждений, начавшихся на полях интернет-страниц, а иногда и материализующихся в виде столов, имеющих форму окружности, часто можно услышать упоминание «экономических чудес» в том или ином регионе мира.  Дискуссии, дело конечно хорошее, но только тогда, когда участники хорошо знают то, о чем они говорят. В противном случае, получается разговор глухого с немым.

Да и прежде чем предлагать копировать чьи-либо «чудеса»,  надо разобраться: из какого удобрения была взращена цветущая и пахнущая ныне роза. И поскольку чудеса требуют тщательного рассмотрения, приглядимся к самому популяризируемому на постсоветском пространстве «южнокорейскому экономическому чуду».

Как и у любого явления, у чуда, в том числе и экономического, не одно, а как минимум несколько истоков.  В данном случае можно выделить политический и финансово-экономический базисы индустриального роста Южной Кореи.

Ч.1. В политике, вне конкуренции

Политические основы роста Южнокорейского тигра заключались в недопущении левого поворота региона и ухода Республики Корея из орбиты американского влияния. В условиях «холодной войны» получить еще одну оплеуху типа Кубы, да еще в таком стратегически важном регионе, для США было неприемлемо.

А события на корейском полуострове в конце 1950-х гг. развивались как раз в подобном направлении. С одной стороны КНДР — социалистический Север, где с помощью СССР и Китая полным ходом идет индустриализация, растет уровень жизни большинства населения. С другой, Республика Корея —  капиталистический юг, под пятой США, с повально нищим населением,  где ежегодно около 1 млн. беднейших крестьянских дворов оставались без необходимого продовольствия, и вынуждены были спасаться от голода, уходя в города. Да и положение рабочих было не лучше: тяжелые условия труда, крайне низкая зарплата, жизнь в лачугах и бараках при фабриках, все это вызывало массовые выступления, причем как против хозяев, так и против американского присутствия. Например, в конце 50-х гг. бастовало более 100 тыс. чел., а безработица превышала 36 % всего трудоспособного населения Южной Кореи.

Плюс ко всему тотально коррумпированное правительство, раздающее  госзаказ «своим» людям, за счет которого стремительно растут местные олигархи. Например, основатель «Хёндэ», Чон Джу Ен, в молодости грузчик и автослесарь, не имеющий университетского образования, только в 1947 г. основал вместе со своим братом небольшую строительную компанию. Связи позволили получать выгодные подряды от государства и компания развернула высокоприбыльный бизнес в производстве цемента и бумаги. И лишь после этого перешла к более наукоемким производствам вроде судостроения и производства автомобилей. Да и в целом, резкое возвышение южнокорейских чэболей (крупных компаний) было бы невозможным без тесной унии олигархического капитала с государством.

И вся эта хрупкая конструкция держалась только на штыках американских войск.

Понятно, что подобное положение вещей не могло продолжаться вечно. В итоге происходит апрельское народное восстание 1960 года, в ходе подавления которого погибло 183 и было ранено больше 6 тыс. человек.

Режим правившего диктатора  Ли Сын Мана в итоге пал, и к власти сначала пришло временное правительство, а после него военные во главе с Пак Чжон Хи. В общем, как и во многих странах, где народные выступления оказывались подавленными, у власти оказывается Хунта.  Американское правительство, естественно, сразу же открестилось от «недемократического» Ли и поддержало сначала новые избранные власти, а после переворота так же оперативно была признана власть военных.

Однако выводы были сделаны. Американцам стало ясно, что сохранение прежнего статуса Южной Кореи как нищей полуколонии, при быстром развитии (на тот момент) КНДР и поддержке рабочего движения со стороны СССР и Китая, подобные восстания будут продолжаться.  И со временем, геополитически важный регион может уйти из лагеря «сил добра», и попросить эти «силы» со своей территории.

Именно этот период можно назвать ключевым в истории Южной Кореи. С этого момента США резко увеличивают  как прямую финансовую помощь Южной Корее, так и привлекают к поддержке южнокорейцев других своих сателлитов, например Японию. Здесь так же стоит добавить, тот факт, что  США имели полный тотальный контроль над  экономикой Южной Кореи.  Еще в 1953 г. была создана Американо-корейская смешанная экономическая комиссия (АКСЭК), которая взяла под свой контроль всю промышленную, аграрную и финансовую политику Сеула. Без одобрения этой комиссии власти РК не имели возможности разрабатывать государственный бюджет и намечать приоритетные направления народно-хозяйственного развития.

Итак, новое руководство Южной Кореи, при поддержке «советников» и «рекомендаций» «большого брата», приступило к реформам, которые стали основой «экономического чуда».

Так насколько рецепты «инвестиционной   привлекательности» а-ля «Южная Корея 60-х»  могут быть использованы сегодня?

Смотрим, что делали корейцы (и не забываем про смешанную комиссию):

с одной стороны, достаточно вкусные для инвесторов пряники: в середине 60-х годов приняты законы, согласно которым, предприятия с иностранным капиталом освобождались от подоходного налога на первые пять лет, от налога с юридических лиц, налога с имущества. Казалось бы, рай для инвестора, да и только. Но с другой стороны военные власти старались держать иностранные прямые капиталовложения под контролем. В некоторые секторы экономики доступ им был закрыт, включая средства информации, нефтепереработку, ряд услуг. Иностранные банки могли открывать только отделения, но не дочерние компании. Иностранные капиталовложения в основном сосредоточены в экспортных зонах, которые были учреждены в 1966г. для производства товаров на экспорт. Но самое интересное, и мало где  упоминаемое, это введено централизованного  планирования,  включающее  конкретные  производственные задания и сроки их выполнения,  а так же  строгую систему  контроля  хозяйственной  деятельности. То есть фактическое копирование социалистической системы плановых показателей и контроля качества наподобие советских ОТК.

В итоге, мы имеем «экономический треугольник»:  государство  — местный капитал  —  иностранный  капитал. И в этом треугольнике именно государство самое главное. И его решения обязательны  для всех остальных.

Получается, что с одной стороны, вроде как приятно работать с низкой налоговой базой, с другой, не инвестор решает где, что, как и в каких количествах производить, все это ему указывает правительство, да еще при этом требует создавать совместное предприятие с «местными».

Насколько такая политика привлечения инвесторов, является действительно «привлекательной» в условиях свободного рынка, о котором как правило грезят  вопрос крайне спорный даже для периода 60-х. Не говоря о современных реалиях.

Естественно, что без политической воли правящих кругов США обеспечить приток капитала в такие «инвестиционные условия» в больших объемах было бы крайне затруднительно.

Продолжение следует….

Сослан Бероев