В Верховном суде Северной Осетии прошли прения сторон по «делу Башира Куштова», обвиняемого в массовом убийстве четырех жителей республики в 1993 году в Суаргомском ущелье. Гособвинение запросило для него 14 лет колонии общего режима. Сторона защиты настаивает на полном оправдании Куштова ввиду недоказанности его вины.
Прения сторон переносились несколько раз из-за болезни одного из адвокатов жителя Ингушетии. Перед началом судебного заседания родственник Башира Куштова обратился к корреспонденту «ОсНовы» с пожеланием освещать процесс объективно. При этом, правда, затруднился ответить, в чем именно выразилась необъективность.
Перед началом прений суд продлил срок ареста Башира Куштова еще на два месяца, до 23 апреля. Ходатайствуя о продлении меры пресечения, гособвинитель Казбек Кабисов отметил, что, оказавшись на свободе, Куштов вновь может скрыться от правосудия, как, впрочем, он это делал на протяжении 27 лет.
По его словам, после совершенного преступления Башир Куштов проживал в Джейрахском ущелье Ингушетии, оттуда перебрался в Грозный, а впоследствии поселился в селении Карабулак, где и был задержан силовиками по месту постоянного проживания. Все это время он избегал контактов с представителями правоохранительных органов, ни разу не обратившись за новым российским паспортом.
На прениях гособвинитель Кабисов заявил, что в ходе судебного следствия удалось полностью доказать вину Куштова в инкриминируемом преступлении. В частности, он, по версии следствия, вместе с несколькими подельниками 26 июня 1993 года совершил вооруженное нападение на двух пастухов и двух охранников совхоза в Суаргомском ущелье. После их убийства налетчики обстреляли автомобиль, в котором находились три человека. Двое из них получили ранения.
Вскоре после преступления правоохранительным органам удалось задержать двух человек. Один из них умер во время следствия, другой – Цицкиев – получил 15 лет колонии. Именно показания Цицкиева, данные еще в 90-е годы, позволили изобличить Башира и Мурата Куштовых, отметил представитель прокуратуры.
После задержания Цицкиев заявил следователям, что он и его сообщники мстили жителям Северной Осетии за события осени 1992 года.
Казбек Кабисов подробно остановился на осетино-ингушском конфликте. Так, Башир Куштов, который на тот момент проживал в п. Южном, не раз появлялся на глазах у сельчан с автоматом в руках. Такие свидетельские показания давали двое жителей Южного Агузаров и Мамукаев, которые видели Куштова с автоматом 31 октября 1992 года. При этом якобы вел себя достаточно агрессивно. А уже после нападения на Пригородный район бандформирований из Ингушетии Куштов на «ЗиЛе» развозил по поселку бетонные блоки для баррикад. По окончании конфликта его в п. Южном больше не видели.
Свою вину в преступлении Куштов так и не признал, а на следствии рассказывал, что никакого оружия, кроме строительных инструментов в руках не держал.
«В содеянном он так и не раскаялся. Между тем, его вину в умышленном убийстве на почве национальной ненависти удалось доказать. У всех четырех погибших жителей Пригородного района были семьи (Мурату Кундухову на тот момент было всего 20 лет – прим.ред.), они строили планы на жизнь», — отметил Кабисов.
В завершении своей речи он попросил суд в связи с истечением срока давности исключить обвинения в незаконном обороте оружия, бандитизме, разбойном нападении и осудить Куштова лишь по факту убийства четырех человек, назначив ему 14 лет колонии общего режима.
В прениях также выступили и представители потерпевшей стороны, которые попросили суд наказать подсудимого по всей строгости закона.
«Он хладнокровно убил моего мужа, причинил большое горе мне и моим детям, которых мне одной пришлось ставить на ноги, — сказала Людмила Цопбоева. — Более того, он и меня пытался убить (женщина находилась в обстрелянном легковом автомобиле – прим.ред.). Куштов не нашел в себе силы попросить прощения. Поэтому он не заслуживает снисхождения. Прошу наказать его по всей строгости закона».
Овдовела и Тамара Джигкаева-Дзуготова. Без отца остались двое ее детей, которым на тот момент было 1 и 2 года.
«Прошу сурово наказать его за то, что испытали мы. Пусть и его дети (у Куштова шестеро совершеннолетних детей – прим.ред.) испытают то же самое», — сказала женщина, едва сдерживая эмоции.
Выступление адвоката Мадины Дахкильговой было весьма содержательным и эмоциональным. Она сразу же обозначила, что по тем статьям, по которым обвиняют ее подсудимого, не было предоставлено никаких вещественных доказательств, кроме свидетельских показаний.
«Представленные доказательства стороной обвинения свидетельствуют лишь о событии преступления, а не о причастности Куштова к преступлению. Невиновность моего подзащитного очевидна! Следствие велось предвзято и односторонне, а гособвинитель привел скудные доказательства. Сторона обвинения поддерживает неверную точку зрения, которая в ходе судебного разбирательства лопнула как мыльный пузырь», — считает Дахкильгова.
По ее словам, никем не оспаривается тот факт, что было совершено убийство, а доказательства причастности Куштова строятся на показаниях Цицкиева, раннее неоднократно судимого, состоящего на наркологическом учете и подвергнутого к принудительному лечению от наркомании. Адвокат отметила, что сторона обвинения опирается на слова Цицкиева, который был осужден в 90-х годах.
«Изначально он говорил, что видел, как произошло преступление и кто в нем участвовал. Через некоторое время полностью поменял свои слова и сказал, что показания выдумал по просьбе сотрудника МВД России Черкова. Тот просил дать показания в отношении любого тяжкого преступления, чтобы получить звание полковника. За это Черков пообещал перевести Цицкиева в тюрьму другой республики. Так Цицкиев выдумал все сказанное, ссылаясь на слова некоего Миланского (сотрудника правоохранительных органов – прим.ред.), — сказала Дахкильгова.
Допрошенный в качестве свидетеля по делу Черков утверждает, что никакие следственные действия он не проводил, а только лишь беседовал с Цицкиевым.
Представитель защиты Башира Куштова отметила, что впоследствии Цицкиев отказался от своих показаний, заявив, что оговорил того под давлением следствия.
«Что же касается отказа от обвинения по другим четырем статьям, то в этой части респект гособвинителю, который отказался от этих обвинений, потому что это предусмотрено законом», — с сарказмом произнесла госпожа Дахкильгова.
Адвокат выразила недоумение, почему следствие не отработало версию убийства в Суаргомском ущелье семерых жителей с. Цалык, которое произошло незадолго до расстрела пастухов. По одной из версий, поводом послужила контрабанда горючего в Грузию. А работники совхоза Цопбоев и Сотиашвили, по ее словам, были очевидцами того преступления, и впоследствии их могли устранить как свидетелей .
Особо она отметила, что у ее подзащитного не было повода мстить обычным пастухам, поскольку он знал, кто из жителей п. Южный убил его отца. К тому же смерть наступила в результате случайного выстрела.
Мадина Дахкильгова призвала суд с крайней осторожностью подойти к приговору, чтобы «избежать наказания невиновного человека». Она попросила полностью оправдать Башира Куштова и освободить его в зале суда.
«Поддерживаю. Когда-нибудь это закончится?.. 30 лет нет справедливости», — сказал, в свою очередь, подсудимый.
После этого судья Козлов предоставил сторонам право реплики. Гособвинитель Кабисов отметил, что Цицкиев давал противоречивые показания, но при этом описывал преступление без чьей-либо помощи, в подробностях рассказал, как вместе с подельниками через перевал вышел в Суаргомское ущелье. Другим обстоятельством, которое указывает на причастность Куштова к совершенному преступлению, стало то, что он, чувствуя за собой вину, на протяжении 27 лет не обращался за получением документов.
«Не обращался, потому что не верил в объективность правоохранительных органов. Следствие по поводу смерти его отца так и не было проведено», — парировала адвокат Дахкильгова.
24 февраля Башир Куштов выступит в суде с последним словом.
