Детские ботинки. Часть 5

29 января 2016 | 11:51

«Абон» публикует пятую часть повести Тамерлана Тегаева «Детские ботинки». Первые четыре части можно прочесть по ссылкам:

http://old.abon-news.ru/posts/petrovich/detskie-botinki-chast-1

http://old.abon-news.ru/posts/petrovich/detskie-botinki-chast-2

http://old.abon-news.ru/posts/petrovich/detskie-botinki-chast-3

http://old.abon-news.ru/posts/petrovich/detskie-botinki-chast-4

Мнения братвы разделились. Кто-то даже пытался преградить мне путь, но я был настроен решительно. Проверив ленту в патронной коробке, я демонстративно игнорируя недовольных моим поведением, заявил, что буду действовать так, как считаю нужным. Тем, кто хотел меня остановить, я предложил попытаться сделать это.

Я понимал, что мои действия могут привести к расколу, но этот процесс был уже запущен до сегодняшнего дня. Проявления раскола все явней проступали в понимании бойцами дальнейшего развития деятельности бригады. До поры до времени все закрывали на это глаза, считая разногласия само собой разумеющимися рабочими моментами. Чтобы разрядить накаленную обстановку, кто-то из старых бойцов предложил взять с собой всех молодых, но при этом вооружив их, как и было изначально оговорено, всего двумя автоматами.

Своего рода иезуитское решение несло в себе выгоду для несогласных при любом развитии событий. Если бы побеждали мы, все преимущества победы распространялись на всю бригаду целиком. А если бы победа оказалась на стороне северных, то можно было бы тут же откреститься от нас с Виктором, к тому же избавиться от части молодых, которые уже начинали ставить под сомнение непререкаемость авторитета отцов-основателей отряда.

Четыре черных джипа двигались друг за другом по пересеченной местности. Должно быть это красиво смотрится с высоты полета вертолета. Эффектный кадр из американского боевика, когда оператор ведет съемку из вертолета, облетая колонну машин. Вот он снимает с боку, а теперь улетает вперед и постепенно приближаясь, снимает головную машину. Вертолет зависает над лобовым стеклом, а за ним суровые, решительные лица.

— Крутое кино ни чего не скажешь.

— Какое еще кино? – как всегда мусоля сигарету в углу своих потрескавшихся губ, промычал Виктор.

— Такое вот кино. В лагерь к Седому заезжать нельзя, там нас примут, дернуться не успеем. Тормози обмозгуем.

Мы съехали с дороги. За нами последовали и остальные.

— В лоб к лагерю подъедем, будем как на ладони. Поле и ни одного деревца. Они нас в капусту покрошат если захотят. – начал я. — Нужно с тыльной стороны лагеря встать, со стороны реки. Там у них парковка и забор кирпичный метров двести. К тому же через час полтора они на солнечной стороне окажутся как на сцене, а мы в тени. Можно будет за камнями укрыться если что. А там через мост и мы на трассе.

-Там мост узкий, – задумался Виктор, – попадут в одну машину, застрянем все.

-Две машины оставим на том берегу, одну оставим на мосту, только развернем в сторону трассы. Ты на этой подъедешь к парковке. Пацанов поставим слева и справа от моста. В каждой группе по автомату, если начнется заваруха, северные под перекрестный огонь попадут на минуту другую. Будет время отойти, пока не опомнятся.

— Слушай Артур, — в поисках очередной зажигалки, Виктор стал хлопать ладонями по карманам, — а вдруг Седой в натуре на разговор подтягивает. Может действительно чего сказать хочет.

— Вот и выслушаешь, чего он там тебе скажет.

— Мне? – переспросил Виктор.

— Я в машине до поры посижу. – При этих словах я достал из багажника пулемет и переложил в салон за передние сидения.

Инструктаж молодых бойцов занял некоторое время, после чего все вновь расселись по машинами и двинулись к мосту, за которым находилась тыльная часть лагеря северных. Ехали молча и даже не включали магнитолу. Все были сосредоточены и решительно настроены. К моменту, когда мы достигли моста через реку, солнце уже располагалось с нужной нам стороны.

Осмотрев местность, мы стали располагать бойцов, согласно продуманному плану, оставив две машины за мостом и одну на мосту, остальных бойцов переправили через мост и расположили двумя группами за валунами, которых на берегу было в избытке. Поставив наш с Виктором джип параллельно парковке северных, мы вышли и еще раз проверили готовность бойцов.

— Ну все, набирай Седому и жди, а я в машине посижу.

— Стекла подними, — набирая номер на своем мобильнике, проговорил Виктор.

— Знаю, — ответил я и, сев на заднее сидение, принялся поднимать затонированное стекло, при этом оставив щель, чтобы слышать, о чем говорит Виктор.

Дождавшись ответа, Виктор непринужденным голосом произнес:

— Седой, я тут мимо проезжал по делам, думаю, что я еще в лагерь буду ехать, я и так рядом. Может, подтянешься к своей парковке? Поговорим. У тебя, вроде, было что сказать.

Затем, помолчав, он добавил:

— Да что я еще заезжать буду?.. Дел валом. Перетрем по-быстрому, и я поеду.

Виктор бросил телефон в карман и, опершись на бампер, закурил. Он стоял спокойный и невозмутимый, как может стоять человек, у которого появилась пара свободных минут для перекура, пока его жена зашла в магазин за покупками. Многолетний опыт разборок, наездов и неожиданных перестрелок приучили его, в общем-то и всех нас, создавать видимость спокойствия, но при этом контролировать происходящее и немедленно реагировать на любые нюансы в разговоре или движении.

Северные не заставили себя долго ждать. Через пару минут к парковке с двух сторон стали подъезжать машины. Их было десять. Даже если в каждой было по три человека, они уже вдвое, превышали наш отряд, да и вооружены они были не в пример нам. Первым вышел Седой. Он открыл дверь еще не успевшего остановиться черного мерседеса, вышел и огляделся по сторонам. Из автомобилей, расположившихся полукругом вокруг нашего джипа на расстоянии метров тридцати, стали выбираться бойцы северных. Большинство из них были вооружены калашами. В глазах проглядывала настороженность вперемешку с решимостью изрешетить любой движущийся предмет, который мог бы показаться им подозрительным.

Увидев перед собой всего один автомобиль и еще один вдали на мосту, бойцы внезапно приобрели вид какой-то развязной уверенности. Они стали переминаться с ноги на ногу, а некоторые вперевалочку стали двигаться в сторону Виктора. Седой движением руки дал понять бойцам оставаться на месте. Бойцы остановились, а некоторые даже вернулись в свои автомобили. В этот момент из своей машины вышел Слон. Достав из машины пистолет размером, превышающим макар и ТТ, скорее всего Стечкин. Он сунул его за спину и, явно показывая, что приказ Седого на него не распространяется, грузной походкой подошел к Седому. Шепнув ему что-то на ухо, он с презрением посмотрел на Виктора и сделал несколько шагов в сторону. Виктор бросил сигарету на асфальт и, растерев ее ногой, двинулся навстречу Седому. Засунув руки в карман куртки, Виктор остановился метрах в трех от Седого.

— Видимо, у тебя серьезный разговор ко мне, — кивнув головой в сторону бойцов северных, презрительно улыбнулся Виктор.

— У нас тоже еще дела, — ответил Седой и, повернувшись к своим, взглядом указал, чтобы те сели в машины.

— Тогда не будем терять время, — продолжая держать руки в карманах куртки, заявил Виктор. – Что там у тебя?

— Ты знаешь, что ваш А. сам виноват, — приняв позу обвинителя, Седой продолжил, — говорят, его долго пытались успокоить, а он стрелять начал. Даже зацепил там кого-то…

— Кто говорит? – перебил его Виктор.

— Люди, которые были там.

— И стреляли? – зло ухмыльнулся Виктор.

— Пришлось, — с таким же выражением проговорил Седой. – Сам знаешь, что ваши борзеют по полной в последнее время. Никаких понятий, беспредел кругом. И с этим надо что-то решать.

— Это все понятно, — со спокойной настойчивостью продолжил Виктор, — но у нас погиб человек. Раны у него со стороны спины, а он ведь никуда не убегал. Это вы так его успокаивали?

В этот момент Слон достал из-за спины свой Стечкин и со словами «Подожди, Седой, че ты с ним разговариваешь? Сейчас посмотрим на чей лоб муха сядет» сделал несколько шагов в сторону Виктора. Бойцы северных, нервно переминались с ноги на ногу. Они были похожи на хищников, ждущих удобного момента, чтобы броситься на жертву.

— Ну раз разговор не получается, — в том же спокойном тоне произнес Виктор, — то пусть рвется там, где тонко.

С этими словами он развернулся и пошел к автомобилю. Все дальнейшее произошло практически одновременно. В момент, когда я вышел из автомобиля с пулеметом, поняв, что пора, Слон передернул пистолет и вытянул его в сторону Виктора. Виктор, услышав щелканье затвора, упал на асфальт. Резко повернувшись на спину, и вытянув находящуюся в кармане руку, выстрелил из своего небольшого браунинга, который всегда носил в кармане куртки для таких случаев. Удивление и ужас мелькнули в глазах Слона. Он согнулся и повалился на землю, но при этом успел нажать на курок. Пуля, как говорится, просвистела рядом с виском, коснувшись щеки и кончика уха. «Пронесло», — промелькнуло в сознании.

Упершись спиной в джип, я дал несколько очередей в сторону вражеских автомобилей. Гулкий звук пулеметной очереди эхом разнесся по округе. Огненный фейерверк, вырывавшийся из ствола и осколки кирпичной стены, разлетающиеся во все стороны, заставил бойцов северных пригнуться. Но некоторые из них попытались выстрелить, хотя вести прицельную стрельбу мешало солнце, светившее им прямо в глаза. Я направил пулемет в их сторону, но нажать на курок не смог. Что-то непонятно тяжелое сжало грудь и затруднило дыхание. «Попали?» — вновь промелькнуло в сознании. Откинувшись на дверь джипа, я пытался вздохнуть полной грудью. Воспользовавшись замешательством, Виктор подскочил к Седому. Приставив пистолет к горлу Седого, и прикрываясь им как щитом, он стал отходить к нашему джипу. Сидевшие до той поры в машинах, пытались было выбраться, но автоматный огонь с флангов, который на них обрушили наши молодые, заставил их залечь на дно автомобилей.

— Да, вы охренели совсем. – с этими словами один из северных, находящихся перед своими машинами, вскочил и сделал несколько очередей в сторону наших, но тут же был сражен выстрелом из-за камней.

Вздохнув полной грудью, я пришел в себя. Хватило доли секунды, чтобы оценить ситуацию. Необходимо было развить замешательство и панику в рядах северных. Держа пулемет за патронную коробку, я вновь нажал на курок. Под непрерывный огненный грохот, я стал продвигаться в сторону северных, не давая им подняться и перейти к активным действиям. Они стали падать на землю и прикрывать головы руками. Некоторые пытались укрыться под машинами, но звон разлетающегося битого стекла и резкие глухие звуки пуль, прошивающих метал автомобилей, заставляли их панически метаться из стороны в сторону.

Северные дрогнули. Они бросали оружие и с криками «не стреляйте» стали выползать из под огня. Те, кому это удалось, бросились к реке, пытаясь пересечь ее вброд, но бурное течение валило бойцов с ног и уносило. К тому времени, когда у меня закончились патроны, наши молодые стали выбираться из укрытий и под прикрытием своих товарищей вооружились брошенным оружием. Периодически разражаясь автоматными очередями, они вытаскивали из автомобилей подавленных и испуганных северных бойцов, некоторые из которых были даже моложе наших. Не успевших сбежать, били прикладами по голове разбивая в кровь лица и пинали ногами сгоняя в как небольшое стадо к стене. Было в этой картине что-то по-киношному тягостное. Любая война или просто боевые действия подразумевают потери, но люди с безысходностью жертвенных животных в глазах, стоящие у стены перед направленными на них стволами, даже если они враги — зрелище жуткое. Ну а эти, какие же они мне враги? Кто-то из них может быть моим соседом, а кто-то даже может оказаться каким-нибудь родственником. Вряд ли бы кто-то из них подумал об этом, окажись мы на их месте, но я сейчас почему-то думал именно об этом.

Виктор отдал приказ подогнать наши машины и погрузить в них трофейное оружие. Затем посмотрев на стоящего поодаль с отрешенным взглядом Седого, явно желая что-то ему сказать, задумался. Мне показалось, что Седой уже давно был готов к такому развитию дел и теперь всем видом показывал, что и нас самих ждет, в конце концов, аналогичный исход. Он, скорее всего, был прав, только вот нас с Виктором уже жалеть ни кто не станет от того, что когда-то был с нами в одном окопе. Виктор не нашел что сказать Седому. Вместо этого он достал сигарету и покрутив ею над головой скомандовал: — «По машинам, живо. Уходим». Дав еще пару очередей по кирпичной стене над головами северных, от чего стоящие снова стали пригибаться, а кое-кто даже присел, наши бойцы быстро заняли свои места в машинах и приготовились стартовать. Я положил пулемет в багажник и еще раз взглянул на Седого. Вспомнил, каким решительным и бесстрашным его считали тогда, во время войны. Да он, в принципе, и был таким. Сейчас он выглядел опустошенным и явно уставшим от всего.