Об этом оперная певица сообщила на своей странице в Инстаграм.

По ее словам, деньги главному дирижеру Филармонического камерного оркестра Новосибирской государственной филармонии Алиму Шахмаметьеву нужны для того, чтобы содержать себя и сожительницу. При этом суд принял решение оставить ребенка с отцом.

“У них главное — выиграть алименты, чтобы жить безбедно. Он очень любит отдыхать с сожительницей. Конечно, у Вероники нужно выиграть деньги, чтобы почаще улетать отдыхать. Вот все, что ему нужно. Если ему так сложно содержать ребенка, я предложила поделить поровну расходы — на музыкальную школу, на питание. Но, конечно, он на это не пошел”, — сказала она во время прямого эфира в Инстаграм.

Джиоева добавила, что может свою дочь содержать сама.

“Зачем мне свои деньги давать сожительнице с отцом, чтобы они содержали моего ребенка. Я сама в состоянии. Как суду этого не понять? Я в первый раз с этим сталкиваюсь. У меня шок”, — сказала она.

Она отметила, что у суда нет уверенности в том, что ребенку с мамой будет лучше.

“Все наглядно — мама рядом, родные бабушка с дедушкой рядом, у мамы своя квартира, у этих квартира съемная. И еще думают, а будет ли 100%-ная уверенность в том, что когда мама будет уезжать, ребенок будет в безопасности. Естественно. У ребенка бабушка рядом. Неужели лучше, если сожительница будет с ней? Это бред! Якобы их волнует душевное состояние ребенка”, — сказала она.

Дочь Джиоевой в настоящее время находится с отцом. По словам певицы, вместе с сожительницей они настраивают ребенка против нее.

“Теперь я вижу, каким стал мой ребенок — зажатый, злой, агрессивный. Иногда она может меня ударить. Но я, конечно, все терплю. В профессии все налаживается, мы выходим из коронавируса. Но вот эта моя боль с Адрианой. Меня ничего не радует, только состояние моего ребенка, как Адриана, что с ней? Я ничего и никого не любила больше, чем свою дочь”, — сказала она.

Джиоева выразила надежду, что справедливость восторжествует.

“Надеюсь, что судья поймет, как важно, чтобы ребенок был с матерью. С этими людьми все понятно. Мой ребенок вырастет, и все поймет. Но сейчас такой момент, ей 8 лет. Если я ее сейчас не заберу, потом будет крайне сложно. Они и так сделали все, чтобы ребенок ко мне не хотел приходить. Это будет на их совести”, — сказала она.