Telegram-канал «Крик осетина» с удивлением пишет о вербовке населения Ирыстона в строи закладчиков. Данная рассылка происходит уже как минимум 2,5 года.
Просто прошерстите новости за любой промежуток 2016-2018 годов и вы обязательно наткнётесь на весть об аресте или суде над закладчиками. Если мне не изменяет память, недели две назад двум девочкам 18-19 лет дали реальные сроки за это дело.
Как это обычно бывает, все началось с больших городов России и плавно переканителило к нам. Схема простая, все происходит анонимно, вы никогда не увидите и не узнаете ни имени, ни фамилии членов этой шайки, по крайней мере, вышестоящих. Ваша задача забирать товар каждый раз с разных мест и разносить его по указанным в Телеграмме адресам вашего города, отправить фото и отчитаться о проделанной работе, оплата 200-300 рублей за одну закладку. «Кладмэны» для барыг это расходный материал, в среднем можно проработать не более месяца, дальше тебя, как правило, ловят.
Слова о крыше закладчиков в полиции — это новый прикол рассыльщиков. Они тоже отдельное звено этого бизнеса. Их так же набирают онлайн в интернете, а так как оплата идёт за каждого приведённого к работе закладчика (7500-12000 руб. за одного найденного дурака), то им приходится идти на различные уловки, к примеру, пишут о мнимой безопасности этой работы. Сами понимаете, бороться с этим тяжело, и, очевидно, полиция об этом осведомлена. Это все надо объяснять ученикам ещё в школе, проводить профилактику. Ведь большинство закладчиков — это малолетние дурачки, которые захотели быстро подзаработать.
Считается, что распространение наркотиков – главная угроза для жителей Северной Осетии. Почему-то никто не обращает внимания на существование огромной подпольной водочной мафии в столице республики. Мне волею нескольких случаев удалось познакомиться с этим страшным пагубным явлением. Здесь я опишу положение дел только в одном ограниченном районе Владикавказа, прилегающем к заводу ЭЦ.
В просторечии угол улиц Маркова и Чкалова именуется «Девятка». Название произошло от продуктового магазина №9. Ровно в шесть утра в ареале «Девятки» начинает бить ключом запретная, хорошо замаскированная жизнь. Обычному прохожему в голову не придет обратить внимание на десятки мужчин с нетвердой походкой, которые молча, незаметно проскальзывают в ларьки и частные домовладения, где им наливают за небольшую мзду самопальную водку деятельные бандерши. Я насчитал пять точек на территории бермудского треугольника под скромной вывеской «Девятка».
Целью данного повествования не является призвать к ответу полицию, которая, вероятно, потворствует работе теневого алкогольного конвейера. Понятно, что наливающие страждущим амазонки существуют под надежным прикрытием. Иначе невозможно объяснить наличие ящиков с дешевой «белой смертью» в каждом пункте широкой латентной торговли. То есть налицо существование не просто какой-то мелкой частной инициативы, а вполне налаженной работы гигантского водочного синдиката. Видимо, потеряв рынки сбыта в центральной России, алкогольные бароны Осетии принялись активней топить в фальсификате свой собственный народ.
Как говорится, шоу должно продолжаться.
В любом самом забористом ужастике можно найти и курьезную сторону. Итак, картинки с выставки! Тайная точка в глубине двора. Желающий опохмелиться проходит через шлюз из двух металлических ворот. Хозяйка заведения Маргарита (все имена изменены) дирижирует бродягами, как патронесса слугами. Маргарита выговаривает алкашне за малейшую провинность. Некто Михаил вошел в святая святых без стука. Маргарита накинулась на беднягу коршуном:
— Сюда нельзя! Жди во дворе. Я тебе вынесу твою рюмку.
Почему столько строгости? Ведь человек может развернуться и уйти, бизнесу бандерши будет нанесен серьезный урон. Просто Михаил вошел некстати. Маргарита обсуждала вопрос оплаты долга с другим клиентом. Маргарита ведет пухлый журнал учета. В нем коммерсантка скрупулезно записывает цифирь: кто сколько ей должен. Постоянным клиентам Маргарита капает бесплатно. По толщине кондуита видно, что список надежных выпивох состоит из сотни имен, никак не меньше. Я спросил у нее:
— А вам не боязно так рисковать, ведь человек может взять у вас баклагу за так, да и пропасть в неизвестном направлении?
Маргарита была в хорошем расположении духа:
— Всякое бывает. Есть некоторые шалопаи, которые уже влетели на тысячу. Но они все равно приходят и приносят «бабки». Водка у меня хорошая. Только один Виталик не появляется уже полгода. Но я занесла его в черный список. Больше здесь он ничего не получит.
По стечению совсем нетривиальных обстоятельств я познакомился с вышеозначенным Виталиком. Оказалось, это местный Калиостро – волшебник лакать без денег. Виталик отлично изучил нравы «Девятки». Интеллигентный пропойца спецом ласково просит налить ему в долг то там, то сям. Сердобольные женщины идут навстречу обходительному парню. В результате у Виталика всегда бухло в животе и нос в табаке. Причем он сам искренне верит, что когда-нибудь расплатится с благодетельными дамами.
В ларьке Фатимы обстановка абсолютно шпионская. Там сидят трое-четверо крепких постояльцев. Они разговаривают на разные бурные темы, смотрят телевизор, это своеобразный клуб, орден тамплиеров. Зашедший на огонек посетитель мгновенно глотает свою порцию и выметается пулей, чтобы не мешать светским беседам патрициев водочного королевства. Фатима в долг не наливает никому. Здесь чистый капитализм: товар – деньги.
Я вышел на морозную улицу вместе с небритым мужчиной. Таймураз посетовал:
— Времена резко изменились. Раньше всегда можно было тяпнуть сотку без «бабла». Теперь все стали прижимистыми, научились считать монету. А ведь той же Фатиме пойло достается за сущие копейки. Спирт обычно она получает по блату от родственника, я знаю. Потом она его разбодяжила и хапает спокойно с больных. Это чистое обиралово – деньги из воздуха!
Вот такой потайной клондайк на «Девятке». Дальше ударяться в подробности смысла нет. В трех остальных пабах без лицензии обстановка аналогичная.
Самопал приводит к серьезным отравлениям. Причем пьющий незаметно скатывается в пропасть, здоровье разрушается постепенно, но неотвратимо. Недавно один мой хороший приятель умер от водки. Конечно, Славик сам виноват. Я ему повторял:
— Остановись! Ты же вполне адекватный – понимаешь, конец будет плачевным.
Славик бахвалился:
— Что, я дурак? Я пить не брошу!
Прошло полгода с того дня, когда он еле приполз домой и ушел в мир иной от остановки сердца.
С такой атмосферой широкого водочного беспредела для уничтожения генофонда многонационального народа Северной Осетии никаких наркотиков не надо – вполне хватит безобидной самопальной водочки, производство которой давно поставлено в РСО-А на беспрецедентный масштабный поток.
Я много раз писал на тему спаивания населения нашей республики алчными водочными производителями. Материал не стал бы полным без взгляда на историю вопроса. Итак, что же послужило действенным механизмом для алкогольного бума в нашей республике, которому не видно конца до сего дня?
В 1992 году Борисом Ельциным была отменена государственная монополия на производство и продажу алкоголя. Маленькая Северная Осетия за два года стала главным поставщиком водки для огромной пьющей страны. На ее небольшой территории было сосредоточено более 200 (!) предприятий. Официально считается, что занять лидирующую позицию в отрасли республике помогли несколько факторов, главный из которых считалась хорошая природная вода, которая в Осетии не требовала дополнительной очистки. Второй не менее маловажный, заключался в том, что республика умудрилась сохранить все производственные ликероводочные мощности, которые в результате антиалкогольной компании были ликвидированы или перепрофилированы под производство соков.
Однако эксперты готовы поспорить с этим утверждением – производителям «паленки» в принципе было плевать на качество своего контрафакта. А для того чтобы разводить дешевый спирт особые технологические мощности не требовались. Скорее всего, свою роль сыграло то, что республика очень удобно была расположена на транзитном пути из Турции, через Грузию в Россию. В начале 90-х именно Турция первой сориентировалась и предложила на продажу в Россию массу дешевого спирта. Транзитом занималась группа, как сегодня принято говорить, авторитетных предпринимателей-грузин.
Такая контрабанда в считанные месяцы позволила нарастить производство водки в республике. Благоприятствовала этому и «сырость» законодательства с множеством прорех, которые позволяли уходить от налогов. А говоря проще – полная вольница, в условиях, когда федеральные власти практически полностью устранились от регулирования спиртового и алкогольного производства. Главным ориентиром для государства в те годы были алкогольные акцизы. Напомню, акциз — это налог, который включается в стоимость товара: то есть чем больше россияне пили, тем благосклоннее смотрело на отрасль государство.
Производство паленки в Осетии стало настолько выгодным, что впоследствии были так же налажены поставки железнодорожным транспортом спирта из Украины. Грузинский транзит уже не удовлетворял спрос. А чтобы пошлина не «била по карману», по документам сырье якобы шло транзитом в Грузию. На деле оно оставалось в Осетии. Сегодня сложно найти на карте ж/д станцию Ардон, но тогда сюда прибывали сотни цистерн с украинским спиртом и все население небольшого городка так или иначе было задействовано в производстве левой водки. Дефицит рабочей силы был такой, что любой приезжий, даже без документов мог свободно устроиться рабочим в многочисленные подпольные винно-водочные цеха, мыть бутылки. Когда в жару в цистернах сырье нагревалось, расширялось и вытекало из цистерн, дети подставляли под них бутылки и затем продавали спирт.
Со временем водка в Осетии стала народным промыслом, она разливалась не только на производствах, но и в каждом дворе, где ее по утрам собирали «КАМАЗами», расплачиваясь наличными. Создавались попутные производства по изготовлению картонной тары, пробок, этикеток. Люди, ностальгирующие по тем временам, до сих пор утверждают, что водка дала толчок для развития всей экономики Осетии, пробудила предпринимательские качества даже у тех, кто никогда не был связан с коммерцией, активировала торговлю и строительство. Повсюду появились большие многоэтажные коттеджи.
«Если бы это и сейчас продолжалось, то наша Осетия процветала бы», — утверждают многие жители Владикавказа.
Политика Росалкоурегулирования в целом принесла некоторые плоды: почти на литр в год стало снижаться потребление спирта на человека (по данным Росстата). Страну накрыла волна банкротств мелких производителей некачественного алкоголя. И хотя очевидно, что в целом производство алкоголя в республике так же снизилось, Северная Осетия по-прежнему остается одним из лидеров по количеству летальных исходов от алкогольного отравления. По данным Минздравсоцразвития «смертность от пьянства» в РСО-А — одна из самых высоких в целом по стране. И она растет: 8,5 на 100 тысяч – в 2008 году и 15 на 100 тысяч – в 2018 году. Что будет дальше?
Дмитрий Урумов
