Уборщица отвечает за мытье полов и чистоту в школьном коридоре. Уборщица не отвечает за мытье полов, чистоту доски и санитарный порядок в отдельно взятом классе или предметном кабинете.
Учитель не имеет права заставлять школьника убирать класс, она может только просить.
Учителя недопустимо превращать в просителя – его статус за время проведения реформ в образовании настолько померк и потускнел, что вызывает лишь сожаление и обоснованную досаду.
По нынешним временам старшеклассницу нельзя отправлять с двумя пустыми ведрами в школьный туалет, чтобы набрать воды и принести ее для мытья полов, окон и классной доски.
Старшеклассница не должна окунать грязную и нехорошо пахнущую тряпку из традиционной мешковины в холодную воду – на ее стороне строгие дяди и тети из Роспотребнадзора, а одно обращение в прокуратуру ее продвинутых родителей по поводу незаконного детского труда может поставить крест на карьере педагога.
И в то же время я всегда дорожу знакомствами со своими сверстниками, которые в середине 70-х годов, и в дождь, зной и стужу, с двумя полными ведрами шли домой, независимо от того, была ли это 12-ти летняя девочка или 15-ти летний подросток.
От дома до водоразборной колонки, что тогда стояла на перекрестке улиц Ардонской и Алагирской, нужно было пройти 150-200 метров в одну сторону. И шли мои ровесники за водой, потому что это была их прямая, нигде не прописанная обязанность, возможно входившая в противоречие с какими-либо положениями международной конвенции о правах ребенка. Но тут была своя жизнь, когда вечером после работы возвращались усталые отцы и матери, и им было точно не до того, чтобы еще воду носить. Помыться, покушать и отдохнуть, чтобы с утра заработать ради своих детей – такая у старших была перспектива.
И ничего –у ровесников здоровое потомство, а у некоторых есть внуки, радующие своим задором и постоянными шалостями. Но это почти лирическое отступление на школьную тему, а посему продолжим.
Так вот, сейчас мальчишек из средних и старших классов тоже нельзя отправлять за водой для уборки класса – у них другие интересы.
Один с неизменным ранцем за плечами, тяжелее гаджета и ложки в руках ничего не держал, а второму хочется иметь красивую мускулатуру посредством занятий в тренажерном зале, естественно за папины деньги.
Ну, что им тут с тряпкой, холодной водой, причем без перчаток, возиться? Ведь родители ориентировали и мотивировали своих чад на приоритеты, и в их число, естественно, не входит собственноручно созданная чистота помещений, где дают знания.
Вот это и есть несколько затянутое предисловие к ситуации, которая состоит в том, что сегодня, к примеру — 29 или 30 августа, а к 1 сентября нужно привести класс в идеальный порядок, чтобы в целом, школа радовала глаз тех, кто переступит ее порог в День знаний.
Единственный выход в том, чтобы учитель, он же классный руководитель, достал деньги из так называемого классного фонда и вручил их уборщице с напутствием и настоятельной просьбой о качественной уборке.
А откуда такой фонд? Понятно, что из сборов или поборов, добровольных взносов или принудительно-добровольных пожертвований. Можно набраться объективности и заглянуть в учительский карман, может там что удастся наскрести на уборку? Но лучше этого не делать – в начале июля педагог со стажем получил отпускные в сумме около 50 тысяч рублей, и он их должен растянуть до начала октября. Эксперимент, что называется, на грани невозможного и нереального, но имеет он постоянный характер, а потому уже экспериментом не является. Это жизнь, скажем прямо, хотя осознавать такое – стыдно, а примириться- невозможно.
Отношение родителей к такому школьному или классному фонду диаметрально противоположное – есть те, кто безропотно сдает, без слов и долгих рассуждений об эффективности муниципального бюджета.
Есть и те, кто подвозит к школе дочь на джипе, стоимость которого превышает стоимость косметического ремонта трехэтажного здания, но владелец престижного внедорожника ежемесячно 150-200 рублей на классные нужды или столько же на общешкольные нужды, никогда не сдает и не сдаст в обозримом будущем. У него свой принцип и заключается он в том, чтобы на «Лукойле» заправить около пяти литров 95-го бензина, и проехать от Китайской до Водной, причем туда и обратно, а если не будет пробок, то третий выезд совершить до проспекта Мира.
Тема сборов или поборов, добровольных взносов или принудительно-добровольных пожертвований имеет настолько богатую фактуру, что просто зло берет: почему никто из маститых сценаристов и режиссеров в Северной Осетии так и не удосужился снять научно-популярный фильм с рабочим названием – «Истоки школьных сборов» или «Долой поборы в республиканских школах!». Понятно, что студия кинохроники переживает не лучшие времена, но неужели у них нет фантазии и творческого запала?
У кого точно нет фантазии и творческого запала, так это у директоров наших школ, а это около 200 руководителей. Для них период с сентября по июнь, это как вынужденное сидение на пороховой бочке с подведенным бикфордовым шнуром, и остается лишь догадываться, кто же поднесет «горящую спичку» к концу.
Одно время инспектора государственного пожарного надзора эту «горящую спичку» чаще всего подносили в виде постоянных мер по ужесточению требований безопасности, неукоснительного и полного выполнения которых вряд ли выдержит годовой общешкольный фонд учебного заведения, где больше тысячи человек – учеников и преподавателей.
Каждый день в период с 15 октября по 15 апреля над директором школы словно дамоклов меч висит один и тот же вопрос: Прорвет или не прорвет где-нибудь труба или радиатор в системе отопления? А указанные трубы и радиаторы устанавливали в то время, когда директор еще мальчишкой-драчуном или девочкой с косичками первый раз перешагнул порог школы.
Хорошо, когда в школе учится сын депутата республиканского парламента или дочь министра и его заместителя – хоть какой-то выход из ситуации появится в случае аварии системы отопления. Но депутатов, министров и их заместителей у нас не более сотни – в два раза меньше, чем количество школ, и маловероятно, что у каждого из них наготове бригада слесарей и сантехников, способных в течение часа выехать в школу для устранения того же прорыва.
А теперь о неприятном во многих смыслах. Мы стыдливо и деликатно обходили и обходим тему, извините, школьных туалетов, но это вопросы здоровья, санитарного благополучия, требующие почти невероятных вложений. В бюджетах сия щепетильная строчка на ремонт санузлов встречается крайне редко или вообще не встречается. Наверное, в надежде на то, что директор сам с этими узлами и отвратительно пахнущей канализацией разберется.
Так он и разбирается, и не только с туалетами, но и с разбитыми стеклами, порванными футбольными мячами, сломанными дверными замками, неисправными розетками в классах и в столовой, и так далее по списку имущества.
Перечень – внушительный, и все за счет родителей – других источников нет и не предвидится.
Можно, конечно, по каждой проблеме оперативно писать в муниципалитет. Можно в муниципалитете выстроить великолепную систему первоочередного реагирования на любое обращение школьного директора, но вся беда в том, что муниципалитет не располагает деньгами, чтобы иметь в своем составе исключительно школьную бригаду немедленного реагирования, состоящую из специалистов самой высокой квалификации или же универсалов с набором инструментов, запасных частей и принадлежностей на все случаи жизни. Напрашивается аналогия с полицией и МЧС, но только напрашивается…
В теме сборов/ поборов присутствует до боли кричащий фактор – когда восторжествовала система нормативно-подушевого финансирования школ, и деньги направлялись в школу в зависимости от количества учеников, царило молчание – странное, единодушное и нелогичное.
Молчала родительская общественность, молчало педагогическое сообщество. Как только система нормативно-подушевого финансирования показала, что невозможно с точностью до одного рубля просчитать все текущие школьные расходы, вплоть до порошков и мыла, бумаги «Снежинка» и картриджей для принтера, проведения массовых мероприятий воспитательного характера, о сборах и поборах заговорили все. В каждой школе комментариев родителей по данной теме намного больше, чем оценок в любом классном журнале.
Что за этим стоит? Неумение и нежелание прогнозировать? Отчасти — да, но прогноз и сейчас неутешительный, ибо без финансовой помощи родителей школе просто не обойтись. Берем только один пример.
Можно сколько угодно провести классных часов на тему милосердия и благотворительности, но если школьник никогда не был в детском доме и ни разу не взглянул в грустные глаза своего ровесника и не протянул ему игрушку вместе с кульком конфет, то все это остается на словах.
Как заниматься военно-патриотическим воспитанием среди старшеклассников, если не посетить в госпитале раненного солдата – бывшего воспитанника детского дома из далекой Сибири, у которого на огромных российских просторах, ни одной родственной и близкой души, за исключением разве что отца- командира, да и то временно?
День пожилого человека так и остается датой в календаре, если владикавказский школьник без навигатора на смартфоне не найдет дом престарелых.
Хорошо, если мальчишка любит футбол, с удовольствием ходит на тренировки на стадион «Спартак». Плохо, что он не знает, что рядом со стадионом живут люди, чье состояние здоровья и заслуженная старость кому-то оказались в тягость.
И пусть школьник вместе с учителем и одноклассниками пойдет не только туда, но и в дом ребенка, вручит подарки незнакомым сиротам, дедушкам и бабушкам, робко с ними заговорит.
Пусть запомнит фамилии немощного старика и больного младенца-инвалида, прикованных к кроватям, а потом совершенно случайно найдет их в газете с объявлением о фамильном кувде и с указанием телефонов оргкомитета.
И пусть подарки будут приобретены за счет сборов/поборов, добровольных взносов/ принудительных пожертвований родителей – главное, чтобы школьник понял, что есть в жизни ценности, не измеряемые купюрами и их количеством.
Тимофей Хъурхъурагов
