В Ленинском суде продолжается допрос свидетелей по делу об убийстве Владимира Цкаева.

Судебное заседание началось с того, что адвокат Юрий Багаев, который защищает Азамата Цугкиева, обратился к Земфире Цкаевой:

– В материалах дела имеется список вещественных доказательств, которые были представлены суду. Среди этих объектов нет вещей, которые были на Владимире Цкаеве. Что вам известно про эти вещи?

Вдова Владимира Цкаева тут же разложила все по полочкам. Брюки со следами крови, мобильный телефон и цепь входили в материалы уголовного дела по расследованию преступления, совершенного в отношении омоновца Плиева. К тому делу они были приобщены тогда, когда Владимира Цкаева незаконно задержали сотрудники Иристонского ОВД.

Земфира пояснила, что обратилась в Ленинский суд, зарегистрировав у секретаря прошение о том, чтобы «мобильный телефон, цепь и две экспертизы, которые были сфальсифицированы (по отпечаткам ладоней рук и экспертиза брюк, на которые механическим образом была нанесена кровь Плиева) приобщили к материалам дела об убийстве Цкаева».

Адвокат решил уточнить:

– Почему вы, не обратившись к следователю, сразу отправились в суд?

Земфира парировала:

– Я обращалась, но никакого ответа не получила ни от следственного комитета, ни от суда.

Защитник продолжил:

– А сейчас эти вещи где находятся?

– В Ленинском районном суде.

Земфира добавила, что из дома Владимир ушел в темных джинсовых штанах, а когда у Цкаевых проводили обыск, подсудимый Датиев попросил передать Владимиру паспорт и сменную одежду. Земфира препдположила, что это нужно потому, что ее мужа избили, но Датиев уверял ее, что никакого избиения не было, но на брюках Владимира обнаружили следы крови, поэтому вещи необходимо отправить на экспертизу.

Адвокат Юрий Багаев не унимался:

– Вы видели вещи Цкаева в кабинете следователя Хугаева, так? Что именно из вещей Цкаева вы видели?

– Все вещи находились в кульке, вещи были грязные. Если Вы не понимаете, то я объясню, что очень тяжело и больно было их рассматривать.

– Я же не просто так спрашиваю. Эти вещи являются важной уликой и их обязательно надо приобщить к материалам по делу об убийстве Владимира Цкаева.

После этого начался допрос свидетеля Таймураза Икоева, который 30 октября 2015 года находился в Иристонском ОВД в качестве понятого.

Он восстановил хронологию событий:

– Где-то в восемь часов вечера мне позвонил Олег Дзампаев и попросил выступить в качестве понятого по делу незаконного хранения наркотических средств.

Икоев уточнил, что находился в одном из кабинетов на втором этаже левого крыла Иристонского ОВД, где оперуполномоченный Тимур Сытник составлял протокол. Минут через пять Икоев подписал документы, которые ему предоставил Сытник, вышел из кабинета и зашел в один из соседних, где около получаса беседовал со своим знакомым сотрудником Иристонского ОВД Качлаевым.

После этого Икоева отвели в правое крыло здания, чтобы он «подписал еще какие-то документы по другому делу». Икоев не вспомнил, кто именно его отвел в злополучный кабинет №57, но был уверен, что это был сотрудник уголовного розыска. Запомнил свидетель и самую важную деталь:

– В кабинете на полу лежал Владимир Цкаев без сознания. Я заметил, что у него под глазами синяки. Никто из сотрудников ему не пытался помочь. После того, как я расписался на бирке с печатью, которая была на пакете с вещами Цкаева, поспешил сделать ему непрямой массаж сердца, но это не помогало. Я дал телефон Сослану Ситохову, чтобы он вызвал скорую помощь, так как человек не приходил в себя. Ситохов вышел с телефоном, разговора я не слышал.

После этого Икоев тоже покинул кабинет, но остался в ОВД, потому что ждал друга:

– Периодически выглядывал в коридор, но в кабинет, где находился Цкаев, больше не заходил. Минут через тридцать после звонка скорая помощь приехала. Я через дверь увидел, как Цкаева медики уносят на носилках.

Вопросы Икоеву начал задавать подсудимый Сослан Ситохов:

– В каком именно кабинете ты смотрел футбол?

– Не помню. Где-то рядом с кабинетом, где был Цкаев.

– Ты прекрасно знаешь, как расположены кабинеты в Иристонском ОВД. Вспоминай, в каком именно кабинете ты находился.

– Ну, в том кабинете, где ты сидел.

– Кто в это время еще находился в кабинете?

– Ты и кто-то еще заходил.

– Кто именно? Вспоминай, Тамик.

– Кто-то из руководства.

– Что было дальше?

– Мне сказали выйти, так как там был какой-то важный разговор.

– А по чьей просьбе ты зашел в кабинет к Цкаеву, чтобы проверить его пульс?

– По твоей.

– А почему ты тогда во всех показаниях говоришь, что никто Цкаеву помощь не оказывал?

Тут Ситохов обратился к залу, пытаясь доказать, что хотел помочь Владимиру Цкаеву:

– Я просто знаю, что Икоев бывший наркоман, а они прекрасно умеют прощупывать пульс, делать массаж сердца.

Но тут же проговорился:

– Просто у меня самого дрожали руки, и я не мог все это сделать сам.

Земфира Цкаева не выдержала:

– А от чего у тебя дрожали руки? От того, что ты Цкаева добивал?

На протяжении всего допроса Икоева подсудимый Азамат Цугкиев, с лица которого не сходила улыбка, не сводил взгляд с сидящей напротив него Земфиры Цкаевой. Наконец, вдова Владимира попросила пересадить Цугкиева. Просьба вызвала волну возмущения среди обвиняемых. Один из них, Георгий Цомаев, развернулся к журналистам и заявил:

– Напишите про то, как Земфира Цкаева постоянно рот свой открывает.

Его спешно начал успокаивать подельник Алан Хохоев:

– Это провокация. Успокойся. Она е*****ка, не поддавайся провокациям.

Тем временем судья Ачеев начал читать показания Икоева на стадии следствия:

«Я заглянул в кабинет, где лежал Цкаев без сознания, но уже не на полу, а на диване. Все сотрудники выглядели растерянными. Я дал свой телефон Ситохову, чтобы он вызвал скорую медицинскую помощь. Вызвал Сослан Ситохов скорую на угол улиц Бутырина и Революции»

Через некоторое время к Икоеву зашел сотрудник уголовного розыска, имя которого он не помнит, и попросил телефон для того, чтобы вызвать скорую помощь. Разговора Икоев не слышал, но через десять минут после звонка приехали врачи.

В показаниях Икоев отметил, что когда его 1 ноября 2015 года повезли в Иристонский ОВД, подсудимый Дзампаев объяснил, что именно надо будет говорить:

«Он мне не угрожал, но ясно дал понять, что надо будет говорить, а именно, что Цкаев сам бился головой об стол и об пол»

На допросе Икоев также заявил, что на проверку показаний на месте его доставили сотрудники ФСБ в камуфляжных костюмах и наручниках. Для чего это было сделано он не знает.

Следующим свидетелем обвинения стал Мурат Хабаев, который в конце 2015 года состоял в должности заместителя начальника уголовного розыска ОВД Владикавказа. Хабаев рассказал о том, что 30 октября 2015 года ему «сообщили об огнестреле в сотрудника ОМОН Плиева»:

– Я находился дома. Это было примерно в 3 часа ночи. Мне позвонили и сказали, что собирают личный состав в ОВД. Кто именно сказал – не помню. Я незамедлительно приехал, узнал обстоятельства произошедшего. На тот момент руководство уже выехало на место преступления, поэтому сам я не выезжал ночью. Только днём выехал на короткое время с сотрудником. Вернулся в ОВД и больше на место преступления не выезжал.

Хабаев отметил, что 30 октября в одном из кабинетов левого крыла ОВД видел Владимира Цкаева. Ему объяснили, что тот подозревается в совершении преступления в отношении омоновца Плиева:

– Это было днём, точное время сказать не могу. На нем никаких телесных повреждений не было. После этого Цкаева я больше не видел.

Мурат Хабаев дал распоряжение сотрудникам уголовного розыска провести обыск в доме Цкаева вместе с сотрудниками ОМОН:

— Это было вечером. Я уже уходил домой. За старшего в ОВД оставался начальник отделения Сослан Ситохов. Ушел я раньше, потому что у моей племянницы был день рождения. Примерно в восемь часов вечера мне позвонил начальник полиции Елоев и спросил, почему меня нет на месте. Я ответил, что вернусь, когда мы встанем из-за стола. Набрал Ситохову и поинтересовался что происходит в ОВД. Он сказал, что все в порядке. Примерно в десять часов вечера я выехал на работу и позвонил Ситохову, который мне сказал, что ехать бессмысленно. Я вернулся домой. На следующий день мне стало известно, что Цкаев скончался.

На вопрос гособвинителя о том, кто дал распоряжение о задержании Цкаева, Хабаев ответил, что не знает.

Прокурор уточнил:

– Кому подчинялись сотрудники уголовного розыска?

– Мне.

– Вы давали распоряжение о задержании Цкаева?

– Нет.

– Человека задержали с подозрением в совершении тяжкого преступления. Подняли весь отдел. А Вы просто уехали домой. Почему?

– Я собирался вернуться.

Здесь снова не выдержал Сослан Ситохов, который выдал с места:

– Испугался человек ситуации. Что непонятного здесь?

И тут же начал сам задавать вопросы Хабаеву:

– Почему, когда я тебе звонил, объяснил в каком состоянии находится Цкаев и просил приехать, ты не приехал и, более того, выключил телефон?

– Потому что ты мне такого не говорил. Ты сказал, что все в порядке, и я могу не выезжать.

Судья отпустил свидетеля, поняв, что ничего дельного он больше не скажет, и завершил заседание.

Уже на выходе из здания суда Сослан Ситохов начал угрожать Мурату Хабаеву:

– Хабаев, ты сейчас сядешь в машину и ответишь за свои слова, пока я тебе рот не раз***ал!

Свидетель не согласился и у Ситохова началась практически истерика:

– Сядь в машину, ублюдок, не провоцируй меня!

Хабаев проигнорировал крик души бывшего полицейского и удалился.

Тем временем, адвокат Земфиры Цкаевой Анджелика Сикоева, комментируя ход процесса, отметила, что будет добиваться того, чтобы в отношении свидетелей, которые давали заведомо ложные показания под присягой, возбудили уголовные дела.

Следующее заседание состоится 14 июня.