В Ленинском районном суде продолжаются заседания по «делу Владимира Цкаева». В понедельник свои свидетельские показания дал бывший оперуполномоченный Иристонского РОВД Игорь Алборов. Он рассказал, что в день допроса Владимира Цкаева находился в отделе и никаких криков не слышал.

«Рано утром, когда я пришел на работу, я был дополнительным оперуполномоченным (…). Всё дежурство я подшивал дела и слышал от коллег, что привели на допрос некоего Цкаева. Со слов других я знал, что Ролан Плиев, в которого стреляли, узнал Цкаева(…). Мой кабинет находился в другом крыле, но я выходил в уборную, которая находится в 4-5 метрах от кабинета, где допрашивали Владимира Цкаева. Я не слышал ничего, обычный рабочий день. Все кабинеты были закрыты, ничего слышно не было», — заявил Алборов.

Однако Земфира Цкаева отметила, что со свидетелем у них состоялась личная встреча, во время которой он рассказал о доносящихся криках из кабинета №57.

«Я общалась с этим свидетелем в рамках нашего дела. Алборов при личной встрече рассказал мне, что он ходил из левого крыла в правое, естественно, проходил мимо кабинета и ему были слышны крики и стоны моего супруга, он (Алборов — прим.ред) боялся туда заходить», — рассказала Цкаева.

Сразу после слов потерпевшей свидетель поменял свои показания. Заявив, что Земфира Цкаева оказывала на него давление, угрожая тюрьмой.

«Я подтверждаю, что мы встречались. Она (Земфира Цкаева — прим.ред) поставила мне ультиматум, что если я не расскажу правду, я буду сидеть в тюрьме. Она дала мне один день и добавила: если ты не расскажешь правду, то ты сядешь на общих основаниях со всеми (…). Я говорил, что слышал какие-то крики, может стоны. Но именно, что с этого кабинета, я об этом не говорил», — пояснил Алборов.

Свои показания дала и медсестра приемного отделения РКБ. Она рассказала, что Владимир Цкаев находился в сознании, когда его привезли в больницу.

«Его привезла бригада скорой помощи. На каталке, в коридоре, Цкаева уже встретил медперсонал. Он был в сознании: глаза были открыты, но реакции никакой не было. Мы завезли его в процедурный кабинет, но пациент потерял сознание. Далее было принято решение перевести его в реанимационное отделение. Я заметила ссадины на запястье и на подбородке. Мы завели историю под диагнозом закрытая черепно-мозговая травма с сотрясение головного мозга», — сказала медсестра.

Согласно медицинской карте, которая была зачитана в ходе заседания, Владимир Цкаев поступил в приемное отделение 1 ноября 2015 года в 00:35, указанный диагноз — «кома неясной этиологии».

Примечательно, что о поступлении Цкаева было отмечено в так называемом «криминальном журнале», куда вносятся данные о пациентах, поступивших из отделений полиции и т.д. По правилам, сотрудники больницы сообщили о пациенте в 02, которые забрали выписку с РКБ. Но ни фамилии, ни должности сотрудников правоохранительных органов медсестра Инга Бадоева не помнит.

По мнению защиты потерпевшей стороны, свидетельские показания указывают на несколько несоответствий.

«Неизвестно, кто пришел за выпиской «криминального журнала». В медицинской карте и в материалах не установлено точное время смерти. Этот вопрос до настоящего времени не имеет документального подтверждения. (…) у меня подозрения, что выписку получили или сами обвиняемые или те, кто им помогал в этом деле», — сказала адвокат Земфиры Цкаевой.

Напомним, десять экс-сотрудников североосетинской полиции обвиняются в злоупотреблении и превышении должностными полномочиями с применением насилия и спецсредств, с причинением тяжких последствий, а также в служебном подлоге и умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем по неосторожности смерть человека. Все они в настоящее время находятся на свободе под подпиской о невыезде.