В Ленинском суде в среду огласили показания одного из обвиняемых по «делу Цкаева» Спартака Бузоева, который заключил в 2016 году досудебное соглашение о сотрудничестве со следствием и рассказал, кто избивал Владимира Цкаева в Иристонском райотделе Владикавказа.
В суде экс-полицейский отказался давать показания до исследования видеозаписей из камер, где зафиксированы перемещения его коллег в отделе в день, когда полицейские задержали погибшего Цкаева. Тогда судья Олег Ачеев огласил все 12 протоколов допроса Бузоева. Обвиняемый подтвердил, что давал их, но подверг сомнению их содержание.
«По содержанию я в дальнейшем все разъясню. Есть некоторые разногласия», — сказал он.
В первом протоколе допроса от 3 марта в 2016 года обвиняемый говорил, что не видел ни то, как доставляли Цкаева в отдел, ни как пытали, ни как увозили на скорой. Он вообще его не видел. Но побывал у него дома по просьбе коллеги, которого он заменил в «надзоре» над супругой Земфирой Цкаевой. В доме Бузоев дождался сотрудников отдела, приехавших на обыск и вышел на улицу. После обыска вместе с оперативниками он поехал на работу, а потом пошел домой.
Через 9 месяцев, в ноябре 2016 года, Бузоев заключил со следствием досудебное соглашение и рассказал, как все было на самом деле. 31 октября 2015 года он видел Цкаева в своем кабинете, сидящим на диване. Это было после полудня. Первым делом он осмотрел его руки. На них не оказалось ссадин и царапин, хотя по разговорам коллег, Цкаев дрался с омоновцем Роланом Плиевым. После этого еще один обвиняемый по делу Олег Дзампаев вывел его. Около 16.30 Бузоеву позвонил коллега Руслан Хугаев и попросил подменить его в доме у Цкаевых, где ожидал оперативников с обыском. Бузоев согласился. Проходя по коридору мимо 57-ого кабинета, он стал свидетелем жестокого избиения Цкаева. По его словам, он лежал на полу с закованными в наручники за спиной руками, а Шота Майсурадзе бил его ногами по голове. Он ударил его два-три раза. Цкаев не кричал, только стонал.
«Я понимаю, что как сотрудник полиции должен был пресечь действия Майсурадзе и оказать помощь Цкаеву, потому что он находился в опасном для жизни и здоровья состоянии. Не думал, что все может так плохо закончиться. Не стал докладывать руководству о насилии Майсурадзе и после того, как узнал, что Цкаев умер. Я давал ложные показания следствию, потому что не хотел подставлять коллегу. Я понимаю, что мною было неправильно оценено понятие служебного товарищества», — говорил Бузоев в 2016 году.
Затем он рассказал об увиденном коллеге Алану Бигаеву и попросил сообщить об этом руководству, потому что место преступления, где стреляли в омоновца, находилось в зоне его ответственности.
После этого Бузоев поехал домой к Цкаевым. Земфира постоянно спрашивала его, как там ее муж, что с ним. Он ответил, что если Цкаев не причастен к ранению омоновца, то его отпустят. После проведения обыска Бузоев вернулся в отдел, но не стал подниматься наверх, где находился Цкаев. Через пару минут он вышел на улицу к Алану Хохоеву, подвез его до дома, а затем поехал сам. Утром он узнал от Хохоева, что Цкаев скончался в РКБ. Через три-четыре дня Бигаев рассказал Бузоеву, что привел в чувство Цкаева, но позже начальник отдела угрозыска Сослан Ситохов добил его. После этого Цкаев больше в себя не приходил.
На допросе Бузоев признал себя виновным по ч. 1 ст. 285. Через год он передумал, но показания не изменил. Сегодня ему вменяется ч. 3 ст. 285 УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями, повлекшее тяжкие последствия).
