Последние годы в зимний вечер, когда холодом веет от батареи отопления, возникают ассоциации с футболом. Но никоим образом это не связано с «Аланией» и попытками возрождения былой славы. Речь о другом — за время отсутствия главной команды и характерного шума на республиканском стадионе «отфутболивать» у нас хорошо научились специалисты из управляющих компаний и тепловых сетей.
Если за пять-шесть лет собрать воедино тех, кто в различной степени был причастен к тому, есть тепло в квартирах нашего отдельного взятого дома или нет, на пару футбольных команд точно наберем – отвечаю! Но толку от них никакого.
Есть азы снабжения коммунальными услугами, согласно которым, одна организация в лице тепловых сетей доводит горячую воду до стены дома, а до квартиры тепло доводит ТСЖ или управляющая компания. Вроде все понятно, но когда мерзнешь, то ни один из двух игроков на рынке ЖКХ-услуг ничего не решает. Для них главное — спихнуть проблему. Причем, спихнуть так, чтобы за это еще и деньги получить с замерзающего собственника.
Надо уметь изощренно переложить ответственность на другого, палец о палец не ударить ради здоровья простого человека, а затем со спокойной совестью требовать денег — хороший бизнес, как говорится, по-нашему, без изысков, но требовательно.
А чего только не приходилось слышать в ответ на вопрос о том, почему нет тепла в отдельно взятых квартирах или жилых помещениях, находящихся по «одному стояку». Однажды помню, специалист из тепловых сетей озадачил тем, что есть, оказывается закон Бернулли, который может объяснить такое коммунальное неудобство. Так этому человеку место в ГМИ — пусть там общается с преподавателями и занимается исследованиями жидкостей, сечениями труб и готовит диссертацию – что ему с такими знаниями законов делать в ЖКХ? Его ждет кафедра, а не рассерженные взгляды людей, которых ЖКХ привыкло обманывать.
До белого каления и глухого раздражения доводят разговоры о том, что для хорошего и устойчивого отопления домов владикавказцев нужно пересмотреть тариф, естественно, в сторону повышения. Какое мне дело до того, сколько тысяч рублей нужно для того, чтобы огромный чан емкостью одну тысячу кубических метров разогреть на один градус Цельсия? Все ради того, чтобы обсчитать 1 Гигокалорий. Идите к депутатам, идите к экспертам, садитесь за круглый стол с политиками, рассуждайте под объективами видеокамер, считайте, принимайте решения. Популистские они будут или обоснованные – покажет время, а сейчас, конкретному замерзающему владикавказцу, подайте горячую воду в батарею, предназначенную для отопления квартиры, и исключительно за его деньги! Наш горожанин – человек скромный, непритязательный, он же лишнего не просит, благо знает, с кем имеет дело.
Кстати, из уст коммунальщиков пару раз звучали и бредовые версии. А именно, на вопрос о том, почему вчера в квартире было тепло, а сегодня очень холодно, был такой ответ: наверное, кто-то в вашем доме что- то делал с трубами, возможно, варил, что-то подкрутил и перекрыл. Да, конечно, варил! Но до этого слил воду из системы теплоснабжения девятиэтажного дома в эмалированное ведро, где в первую очередь утопил книгу об основах теплотехники.
По большому счету, нет нормального отношения к людям. Ведь футболисты по сравнению с коммунальщиками намного ответственнее – в случае, проигрыша честные и достойные игроки подходят к трибунам и извиняются перед болельщиками, но ни одного извинения, даже шепотом, никогда не приходилось слышать от тепловых сетей и управляющих компаний. Видимо, нет у них такого жанра.
Безусловно, зарплата футболиста намного больше зарплаты коммунальщика, но первому и второму никто не запрещает иметь больше – кому-то нужно лучше играть, кому — то лучше работать. В любом случае, нужно проявлять заботу о человеке.
Что такое «отфутболивание»? Это — перекладывание ответственности, желание скрыть собственную некомпетентность и полную профнепригодность – причем, такое перекладывание и сокрытие происходит так неожиданно, что и не сразу поймешь, как стал жертвой развода.
Когда отфутболивание происходит в ЖКХ, то можно и махнуть рукой, смириться – зима через месяц кончится, за лето отогреемся, и уже не будем вспоминать о плохом. Но если речь идет о медицине, то порой здесь ситуация за гранью понимания и обычной логики.
Если в приемном покое к доставленному в тяжелом состоянии пациенту долго никто не подходит, как это назвать? Ровно 80 лет назад это называлось саботаж, а его организаторы и исполнители потом работали в разных бригадах на сибирских лесоповалах или на Колыме. А как можно оставаться уравновешенным и рассудительным, если к указанному пациенту подходит врач, осматривает его, задает вопросы, а потом безапелляционно заявляет – это не мой больной! И потом врач, узкий специалист уходит, а пациент и сопровождающие его люди ждут, кто же сейчас подойдет, и честно скажет, что это действительно его больной, и начнет его лечить.
Затрудняюсь точно сказать, сколько людей в нашем городе могут поведать о том, как трудно было определить больного члена семьи или родственника именно в то отделение, где действительно его нужно было лечить. Но нет ничего хуже, извините еще раз, «бесхозного» пациента, из-за которого ни один человек не может сделать звонок «наверх».
Но сейчас 2017 год, и оказывается, сейчас тоже можно легко саботировать многочисленные инструкции и правила в области медицины, которые, прямо скажем, кровью написаны.
И в образовании тоже есть эта система отфутболивания, и называется она ЕГЭ. Целых одиннадцать лет человека учат в стенах одной школы, и наш юный гражданин прибавляет в росте, весе и знаниях на глазах учителей, директора и завучей. Как только он набрал, спортивным языком выражаясь, хорошую форму, дошел до нужных умственных кондиций, в день ЕГЭ его «отфутболивают» или отлучают от родной школы – разницы в двух глаголах никакой, и прямиком отправляют в ППЭ (пункт проведения экзаменов). А этот ППЭ, согласно замыслу идеологов ЕГЭ, является зоной, свободной от коррупции. По тому же замыслу и на той же идеологической платформе, получается, что родная школа – это самая что ни есть страшная коррупциогенная зона, состоящая из взяткодателей и взяткополучателей.
Только, каким образом, ныне действующая сейчас коррупциогенная зона еще 30-40 или 50 лет назад выдавала будущих писателей и поэтов, специалистов футбола, светил медицины и организаторов жилищно-коммунального хозяйства? Не понимаю.
Значит, за истекшие три десятилетия, а еще лучше полвека в школе происходили тревожные преобразования, причем скрытые от пристального взора общества и власти. Другого предположения пока не существует.
Впрочем, если хорошо подумать, то есть одна идея: вероятно, кто-то очень сильно хочет поймать черную кошку в темной комнате. Жаль, что он не знает об ее отсутствии. Ну, да ладно пусть ищет – не найдет, так согреется.
Сослан Бестаев
