У наших выборов есть две особенности, а точнее два неотъемлемых признака. Один из них заключается в том, что действительно существует свобода, а это значит, можно критиковать ход предвыборной гонки, ставить под сомнение объективность подсчета голосов, выражать свой протест и возмущение  «вбросами», «каруселям» и иными нехорошими действиями.

Но   успешно заниматься этим долго не получится – наблюдений, мыслей и рассуждений едва хватит на год, в крайнем случае, на два, а потом все это пригаснет, притухнет, пригладится и надоест, ввиду появления новых точек притяжения общественного интереса.

А вот другой признак трудно описать одним существительным, потому как в ближайшие пять лет нужно будет смириться или примириться с результатами выборов. Смирение это или примирение – кому как удобно и выгодно, пусть так и считает, но против цифр не попрешь.

«Единая Россия» получила в ГосДуме РФ 343 мандатов из 450, а это больше чем конституционное большинство, которое составляет 300 голосов. Руководствуясь математикой, можно говорить, что ¾ голосов у одной партии, а остальная четверть – у трех других.

Как это будет выглядеть в политической плоскости, предсказать сложно, однако, такой расклад дает шанс смоделировать обыденную ситуацию.

К примеру, во дворе многоквартирного дома сидят на одной лавке четыре человека —  выпили они немного, покурили, и, как водится, завели разговор о том, чтобы что-то  и как-то в этой жизни изменить и улучшить. Похвальное желание,  основанное на то, что человеку свойственно стремится к лучшему – в противном случае, прогресса не будет.

Итак, первые трое из сидящих на лавочке — приверженцы почти идентичных взглядов на житье-бытье. Они — друзья, единомышленники, и договорились «по-любому» неизменно отстаивать свою позицию, считая ее единственно верной. А вот четвертый думает по-другому, и подходы к житью-бытию у него абсолютно противоположные.

Для доступности модели просто присвоим всем сидящим на лавочке порядковые номера и попробуем выстроить диалог на тему улучшения окружающей действительности.

Четвертый (тот, который в одиночестве по взглядам): Хорошо бы лавочку в порядок привести. Демонтировать досочки, рубанком по ним пройтись, бесцветным лаком вскрыть. Возле лавочки урну поставить, чтобы мусору было поменьше. Стоило бы и небольшой навес поставить, чтобы от дождя или солнца укрываться. Четыре метровых листа шифера за глаза хватит. А всю работу можно за выходные сделать. И потому есть предложение – немного скинуться, а по возможности и нескольких нежадных соседей подключить, чтобы будущие расходы нас не обременяли. Ну как идея?

Первый: Идея – неплохая и нужная. Обязательно следует подключить общественность – нигде же не написано, что эта лавка только для нас.

Второй: Конечно, такой идеей важно охватить массы, вовлечь людей в обустройство дворов, что крайне актуально. Нужно провести домовое собрание, избрать оргкомитет. Пусть этот оргкомитет пригласит специалистов и на безвозмездной основе они просчитают смету расходов. Оргкомитет обозначит сумму сборов с каждой квартиры, определит дату начала работ, и срок их окончания.

Третий: Делаем все цивильно! Нужно расширять контакты – на собрании обязательно напишем письмо в мэрию, расскажем о нашей активности. Пусть тоже подключаются: чем – нибудь, да  и помогут. Ведь это  власть, как-никак. А еще хорошо бы на домовом собрании выявить среди жильцов бизнесменов. Может, кто-то из них занимается продажей лексана. Ведь шифер, прямо скажем, это вчерашний день, а социальную ответственность бизнеса наполним конкретным содержанием в виде красивого навеса, который гармонично впишется в дворовой ландшафт.

Четвертый: Так что в итоге: скидываемся сами или собрание проводим?

Далее – занавес, вопрос ставится на голосование с очевидным результатом, трое против одного.

Можно обустроить лавочку и за 1000 рублей, можно и за 20 или 30 тысяч рублей с размахом – с общественностью, мэрией и социальной ответственностью бизнеса. Это, как говорится, два варианта оптимистичного сценария, но есть и третий, пессимистичный в виде обледеневшей, открытой всем ветрам, раскуроченной лавочки с битыми стеклами и окурками вокруг, и с зоной отчуждения радиусом десять метров для детей и приличных людей. Разве что собачка с задранной ногой нарушит эту зону, обозначит свои территориальные притязания естественным способом.

Насколько эта модель сработает в условиях законотворчества, покажет только время.  В нынешней Конституции РФ 137 статей, а предугадать какую из них поменяют депутаты, просто нереально.

А ведь не зря говорят, что новое — это хорошо забытое старое. Вот новый министр образования Васильева демонстрирует тягу к методам воспитания и обучения в старой советской школе, почему бы в таком случае не заглянуть в Конституцию РСФСР 1978 года?

При всей заидеологизированности и некотором пафосе есть в этом основном законе крайне интересные положения. А именно, в главе 6, где речь идет об основных правах, свободах и обязанностях гражданина, есть статья 47, в которой написано — «Каждый гражданин РСФСР имеет право вносить в государственные органы и общественные организации предложения об улучшении их деятельности, критиковать недостатки в работе». Свежо, продвинуто и впечатляет – то есть власть в советские времена была открыта для критики.   А в то время, кто не забыл, в законодательном плане верховодила КПСС вместе с так называемым  «блоком беспартийных», а в этом блоке хватало тех, кому нравились либерально-демократические идеи и принципы социальной справедливости. Не такая уж большая разница с нынешней расстановкой политических сил.

Идем дальше по тексту Конституции 1978 года и встречаем следующие два предложения: «Преследование за критику запрещается. Лица, преследующие за критику, привлекаются к ответственности». Кстати, в нашей Конституции РФ, принятой всенародным голосованием в декабре 1993 года, вообще нет слова «критика», а это уже очень серьезно, когда речь идет о востребованности людской правды о состоянии дел и простом, взыскательном человеческом взгляде на то, что вокруг.  А какова сейчас дистанция от критика до оппозиционера, и в чем ее замерить? Тут уж без научных трактатов не обойтись.

Для завершения ностальгического экскурса посмотрим в Конституции 1978 года еще одну главу 12 под названием «Народный депутат», которую следует трактовать как представитель от рабочего класса, крестьянства и интеллигенции.

Этот представитель не должен был оторваться от народа, и его цепко держали в привычной среде следующие два предложения: «Депутат осуществляет свои полномочия, не порывая с производственной или служебной деятельностью. На время сессий Совета, а также для осуществления депутатских полномочий в других случаях, предусмотренных законом, депутат освобождается от выполнения производственных или служебных обязанностей с сохранением среднего заработка по месту постоянной работы». То есть депутату от сохи или депутату от станка в его же трудовом коллективе давалась четкая установка: дескать, ты там занимайся важными делами ради нас, а мы за тебя отработаем – хоть и критикуют плановую экономику, но закоренелые и прожженные бездельники зарплату не получали.

А все –таки нехорошо, что убрали эту связку «народный депутат», и во время выборов народ привыкли называть «электоратом». Зато, с точки зрения политтехнологов, появилась возможность не сгущать краски – когда люди неохотно идут на голосование, это можно назвать «снижением электоральной активности» — звучит, но не более того, но проблему не решает.

А поствыборную тему лучше закрыть клипом неутомимого и неподражаемого Ахсара Дзбоева – помните, где он до исполнения песни, спросил: Окей, Гугл! Может ли простой рабочий стать депутатом ГосДумы? И что ему ответил Гугл? Не несите…, а дальше непечатное слово из пяти слов.  И это тот самый случай, когда ответ намного лучше вопроса.

Тимофей Хъурхъурагов